Склифосовский

Несмотря на все попытки университетов финансово помогать своим питомцам, студенческая бедность оставалась стабильным социальным явлением, поэтому студенты вечно искали заработка. Разумеется, это оборачивалось пропуском занятий. В сутках ограниченное количество часов, а до работы приходилось добираться пешком, не брать же извозчика, когда и так нет денег. Подрабатывали чаще всего уроками, но, конечно же, не по своей специальности. Есть множество свидетельств о стрессе, который испытывали будущие ученые, вынужденные читать по складам с детьми младшего возраста вместо того, чтобы обдумывать свои научные труды.

В студенческих воспоминаниях врач Николай Афанасьевич Митропольский жалуется, что подработка отвлекает «не только от посещения лекций, но и вообще от занятий наукою». А его современник Андрей Ильич Чиненный приводит статистику, согласно которой студенты часто отчислялись из вузов именно по причине бедности[22]

.

Еще один характерный, хотя и неочевидный факт: подработка не только приносила деньги, но и отбирала их. Для того чтобы взяли гувернером в приличный дом, требовалось не только уметь преподавать, но и прилично выглядеть. Это вынуждало к покупке хорошей одежды, которая в XIX веке обходилась намного дороже, чем сегодня. Но мало оказывалось ее приобрести. Уход за ней тоже вводил в расходы. Это сегодня мы можем закинуть белье в автоматическую стиральную машину и спокойно заняться своими делами, пока она стирает. В XIX веке перед тем, как приняться за стирку, воду еще откуда-то приносили и согревали. Или платили прачке. А ведь города тогда были намного грязнее современных. Асфальт еще не появился. В дождь земляные дорожки превращались в ужасающую мешанину, а проезжую часть улицы постоянно пачкали лошади. От всего этого обувь приходила в упадок намного быстрее, чем сейчас. И часто несколько лишних выходов на частные уроки означали для студента покупку новых сапог. А еще длинные пешие скитания в любую погоду наносили ущерб и без того слабому здоровью вечно голодных студентов.

Но при всем негативе в российской студенческой жизни XIX века можно найти и положительный смысл. Вынужденный аскетизм ограждал талантливых молодых людей от соблазнов столичной жизни с ее разнообразными развлечениями и заставлял концентрироваться на учебе. Он также помогал ценить те блага, которые ждали студента в случае получения образования. В стесненных условиях быта не только осознавалась ценность приобретаемых знаний, но и приобретался важный опыт. Совмещение учебы с работой приучало к собранности, тщательному распределению времени и сил, становясь бесценной школой жизни.

Письма будущего русского лингвиста и фольклориста Федора Ивановича Буслаева матери показывают степень ответственности молодого человека перед семьей: «Пожалуйста, на книги меньше употребляй. Казенным воспитанникам не только книги, даже карандаши и бумага даются казенные… книги надобно много денег»[23]. Порой ради приобретения ценной научной книги или справочника студент решался голодать месяц. «Анатомия Вальтера, купленная мною из семирублевого месячного бюджета, — пишет Николай Митропольский в своих воспоминаниях о студенческой жизни, — была первым собственным учебным пособием и казалась капитальным приобретением, ради которого легко переносить лишения», а ведь стоимость книги тогда составляла пять рублей[24]

. Интересны воспоминания и профессора Московского университета Ивана Ивановича Янжула: «Я был сыном весьма бедных родителей из мелкопоместных дворян, распродавал по частям то жалкое имущество, которое осталось… началась моя самостоятельная жизнь…»[25]

Студенческие годы Николая Склифосовского тоже были полны материальных трудностей, хотя ему, как учащемуся медицинского факультета, полагалась поддержка более значимая, нежели студентам других специальностей. Образованных врачей в России очень не хватало. Тем не менее в Архиве МГУ сохранились несколько прошений нашего героя на имя ректора о выдаче 14 рублей в месяц. Эту крайне скудную стипендию выплачивал Склифосовскому не университет, а Одесский приказ общественного призрения, как бывшему воспитаннику сиротского приюта. Но деньги приходили из Херсонской губернии с большим опозданием и Николаю приходилось просить в долг у университета.

Вот текст одного из таких прошений: «Не получая в течение текущего года следующего мне содержания, покорнейше прошу Ваше превосходительство сделать распоряжение о выдаче мне содержания заимообразно впредь до получения стипендии из Одесского приказа»[26].

Последний подобный документ датируется 13 января 1859 года, когда Склифосовский учился на пятом курсе. В нем прописана просьба «разрешить выдавать ежемесячно содержание взаимообразно». Видимо, наш герой понял, что в срок денег ждать бессмысленно, и решился попросить о помощи на несколько месяцев вперед. Он оказался прав, деньги из одесских чиновников пришлось буквально «выколачивать», когда после окончания университета его распределили в больницу той же самой Одессы, а ехать оказалось не на что.