Читаем Склифосовский полностью

Мы подошли к первому месту службы нашего героя, месту его становления в качестве профессионала. По прибытии в Одессу Николай Склифосовский устроился работать ординатором в городскую больницу. Служба его проходила в сохранившемся поныне Циркульном корпусе. Ему исполнилось тогда 23 года. Забавное совпадение — в этом же возрасте сегодняшние студенты российских медицинских вузов получают свои дипломы и выбирают дальнейшую специализацию. У Склифосовского это произошло раньше, но в теории. А практика случилась уже после окончания университета. Именно Одесская городская больница стала кузницей его мастерства, именно здесь он сложился как ученый-исследователь, всегда выбирающий в научной деятельности не чистую радость познания, но гуманизм, возможность принести пользу людям и облегчить их страдания.

Кажется странным, что без сомнения талантливые научные работы Склифосовского, которые побуждали современников для дальнейших научных изысканий, оказались забыты сегодня. Но тому есть объективные причины.

Развитие человеческого общества выражает себя не только через исторические события или даже произведения культуры. Нюансы быта того или иного поколения тесно взаимосвязаны со всеми его культурными слоями от веяний моды до научных открытий. Эпоха порой оживает в крылатом выражении — например, «дать денег на булавки» означало в XIX веке не такую уж малую сумму, поскольку некоторые дамские платья вообще не шились до готовности, а создавались прямо на теле женщины с помощью бесчисленного количества этих приспособлений. И, конечно, очень многое об эпохе говорит медицинская статистика.

Даже список болезней человека не остается неизменным на протяжении истории: возникают какие-то новые заболевания, а другие, ранее считавшиеся смертельными, начинают поддаваться излечению. И это касается не только инфекционных заболеваний. Некоторые когда-то распространенные диагнозы становятся редкими настолько, что врачи, спустя столетие, даже не сразу могут понять, о чем идет речь.

Именно к таким случаям относится первая крупная научная работа Николая Склифосовского, собственно, его докторская диссертация: «О кровяной околоматочной опухоли», которую он написал по результатам своей практической деятельности в Одесской городской больнице и успешно защитил в 1863 году в Императорском Харьковском университете. Само название говорит о связи данной работы с гинекологией. Учитывая масштаб личности нашего героя, а также тот факт, что диссертации обычно пишут на актуальные темы, можно предположить, что труд этот весьма известен и уважаем в среде врачей-гинекологов. Однако это вовсе не так. Более того, словосочетание «кровяная околоматочная опухоль» вызовет недоумение у большинства сотрудников современных женских консультаций.


Диссертация Николая Склифосовского. 1863 г.


Возникает закономерный вопрос: почему?

Дело в том, что гинекологии в современном понимании во времена Склифосовского не существовало. Эта отрасль медицинской науки была частью хирургии. Наблюдением же за состоянием женской репродуктивной системы, а главное — профилактикой ее заболеваний никто не занимался. Акушерство, или, как говорили во времена Склифосовского, «бабичье дело», отдавалось на откуп повивальным врачам. Но они занимались женщинами лишь в связи с беременностью и родами.

Такое положение вещей может показаться естественным, ведь уровень здравоохранения в XIX веке сильно отставал от современного. Однако история медицины указывает на существование гинекологии еще задолго до Рождества Христова. Сведения о женских болезнях и способах их лечения имеются в Талмуде, в Корпусе Гиппократа и других древнейших источниках. Вместе с остальными областями медицины гинекология медленно развивалась, но в какой-то момент в этой специализации наступил полный застой и даже откат назад. Началось это с середины VII века, когда арабы ввели запрет на осмотр больной женщины врачом мужчиной. Разумеется, женского медицинского образования арабский мир тоже не допускал.

В христианской средневековой Европе гинекология существовала, но с большой натяжкой. Не как отрасль практической медицины, но, скорее, как тема для трудов и трактатов в области мистической философии и схоластики. Женское тело считали зеркальным отражением мужского, так как половые органы располагаются в нем внутри, а не снаружи. Понятно, что такая концепция далека от научности. А ведь существовало еще множество трактатов о женской природе, основанных лишь на образах Девы Марии и грешной Евы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное