Склифосовский

Джерниган, вероятно, не предполагал, что обретет бессмертие в качестве модели для уникального научного эксперимента. После смертельной инъекции его тело привезли в лабораторию, где заморозили в желатине, а затем поместили в специальное устройство, позволяющее делать срезы шириной 1 миллиметр. Многочисленные фотографии срезов заняли 14 гигабайт памяти. Два года спустя проект дополнился «видимой женщиной». На этот раз тело осталось полуанонимным, известно только имя женщины — Мериленд.

После обработки полученной информации американские ученые исправили несколько ошибок в учебниках анатомии. Но неточностей оказалось совсем немного. В целом же работа, проделанная гениальным Николаем Пироговым задолго до изобретения компьютера, УЗИ и прочих вспомогательных средств, в корректировке не нуждалась.

Можно посчитать, что Николаю Склифосовскому, с одной стороны, очень повезло. Как раз в том возрасте, когда обычно закладывается будущий масштаб и профессиональный уровень специалиста, он имел и богатую практику, и самые лучшие теоретические материалы по своей специальности. С другой стороны, точно такие же возможности мог получить практически любой выпускник медицинского факультета. Причем многие коллеги нашего героя являлись гораздо более обеспеченными людьми, чем он, имели более высокий уровень жизни, а значит, и больше ресурсов для развития. Но мало кто из них смог бы после тяжелого дня в больнице заниматься самообразованием во вторую смену. Конечно, ему немало помогало природное здоровье, за которым он к тому же тщательно следил всю жизнь. «Дедушка был очень сильный и здоровый человек, — пишет своим детям его дочь Ольга. — С весны и до глубокой осени купался в реке, а Нева славится холодной водой. Весь сентябрь и октябрь он ежедневно, возвращаясь домой, заходил в единственную оставляемую для него купальню и оттуда бежал пешком (он ходил очень быстро) домой к обеду. Он был очень умерен во всем, требователен к себе и к нам — детям, в отношении своих обязанностей, но в одном он меры не знал — в работе. Зиму и лето он вставал в 7 час. и, если был в деревне, то до утреннего чая отправлялся на свою утреннюю прогулку в несколько верст. Если же в городе, то эта прогулка переносилась на вечер и совершалась по всем бульварам от Рождественки и до конца Пречистенского (Гоголевского) и обратно. Если же вечером бывало заседание, то он шел туда и возвращался домой обязательно пешком».

В этом тексте более всего обращают на себя внимание железная воля и удивительная выносливость Николая Васильевича. Именно эти черты личности позволили ему спасти сотни жизней, когда он сутками оперировал во фронтовых госпиталях, когда вопреки привычному порядку вводил асептику и антисептику в клиниках, когда продирался сквозь бюрократические препоны, организуя съезды врачей и строительство новых больниц. Приобрел ли Склифосовский эту закалку за годы выживания в сиротском приюте или имел такой характер от природы? Об этом уже не узнать, до нас дошел только результат его деятельности. И результат этот бесспорно впечатляет.

Глава седьмая. Годы странствий

Профессиональное становление человека в XIX веке ушло еще не слишком далеко от средневековой модели университетского образования и ремесленных цехов. Разница между подмастерьем и студентом в Средние века часто стиралась, ведь и те и другие являлись членами определенных профессиональных союзов. Цехи и университеты имели похожие корпоративные ритуалы. Например годы странствий, часто упоминаемые в романтической литературе. Этот период был одним из важных этапов на пути получения звания мастера или степени доктора. Подмастерья совершали турне по Европе, обучаясь в разных мастерских и пытаясь создать «шедевр», после которого их произведут в мастера. Студенты меняли университеты и профессоров в поисках самого подходящего для себя варианта. В процессе странствий они не только участвовали в диспутах, оттачивая свое интеллектуальное мастерство, но и сдавали экзамены, приближаясь к заветной докторской степени.

В XIX веке для молодого специалиста тоже считалось важным и правильным поездить по миру, изучив разные направления, школы и достижения в своей отрасли. В России этому придавали большое значение со времен Петра I, который лично посылал русских ученых и мастеров в Европу с целью совершенствования. Разумеется, далеко не каждый русский студент мог позволить себе такие «годы странствий». Для этого требовались либо изрядные личные средства, либо выдающиеся достижения, ради которых европейское турне ученого спонсировали какие-либо организации или меценаты.