Склифосовский

«Эти раздражения, — пишет он позднее, — суммируясь, должны произвести сильный эффект в виде рефлекса на сосудодвигательные нервы брюшной полости. Это явление рефлекса объективно выражается охлаждением конечностей и всей поверхности тела. <…> Случается, что оперированные не выходят из этого состояния и умирают в течение первых суток»[54].

Его выводы были революционными. Ему удалось провести исследования и обосновать идею о ведущей роли нервной системы в возникновении и развитии операционного шока. Но неврологи (как и гинекологи) не назовут имени Николая Склифосовского среди отцов-основателей своей медицинской отрасли. При всей гениальной интуиции он не располагал научными данными по физиологии нервной системы, которые позднее открыл Николай Бурденко[55]. Поэтому у него не получилось объяснить действие механизмов, приводящих к развитию шокового состояния, да он, видимо, и не ставил перед собой подобной задачи. Склифосовский, как уже говорилось, был практиком и думал, прежде всего, не о причинах «суммирующих раздражений», а о том, как устранить их отрицательное влияние. Его практические советы не потеряли своего значения и сегодня.

Конечно, он отправлялся в Европу с целью поучиться чему-то новому, но в итоге общения и зарубежные коллеги многому научились у него. Для них открылись неожиданно высокий уровень техники выполнения хирургических операций, достигнутый в российской школе, гуманное и бережное отношение к здоровью пациентов, глубина подходов и результативность методов при обследовании пациентов.

Известно, что во время своих «годов странствий» Николаю Васильевичу довелось поработать в крупнейших клиниках трех стран — Германии, Франции и Великобритании.

Находясь в Германии, Склифосовский работал в Берлинском институте патологии, которым руководил Рудольф Людвиг Карл Вирхов (1821–1902) — знаменитость, личный противник самого Отто фон Бисмарка, вызванный им на дуэль за слишком резкую критику политических взглядов. Вирхов был удивительно разносторонней личностью, ему удалось добиться успеха и в медицине, археологии, антропологии и политике. Как археолог он работал с Генрихом Шлиманом, раскопавшим Трою. С ним Вирхов объездил Египет, проводя антропологические исследования мумий и сравнивая их с сохранившимися изображениями фараонов. Как политик — создал свою партию, заседал в городском совете Берлина, был даже членом рейхстага. Пользуясь властью, продвигал строительство больниц, вводил санитарные требования на скотобойнях, одной из его главных заслуг перед Берлином стало создание канализационной системы города, которая действует поныне. Он мечтал создать Соединенные Штаты Европы без границ и с развитой системой социальной медицины.

Будучи на 11 лет младше Николая Пирогова, Вирхов разделял взгляды великого русского хирурга, а с 1890 года даже состоял членом Хирургического общества Пирогова[56]

. В Россию Вирхов неоднократно приезжал с лекциями не только по медицине, но также по натурфилософии.

Под руководством этого выдающегося человека Николай Склифосовский изучал новые, только возникшие направления медицины: цитобиологию, цитопатологию и цитодиагностику патологических процессов у человека. Концепции Рудольфа Вирхова и его школы давали ключ к пониманию морфологических проявлений и лежащих в их основе механизмов развития ряда болезней человека, включая большую часть выявленных к тому времени новообразований.

Кстати, о новообразованиях. Сегодня среди людей, далеких от медицины, бытует заблуждение, будто бы онкологические заболевания — примета исключительно нашего времени. На самом деле, эта группа заболеваний известна с глубокой древности, просто сейчас люди стали доживать до «своих» злокачественных опухолей, а не умирать в более молодом возрасте от инфекций, травм и других заболеваний, как раньше.

Новейшие исследования помогли обнаружить следы раковых опухолей даже в останках динозавров. Традиции мумифицирования покойников в Древнем Египте также дали богатый фактический материал для врачей-онкологов. Неизлечимые опухоли, уносящие жизнь, упоминаются в медицинских трактатах Вавилона, Индии и Китая. Да и сам хорошо известный сегодня термин «рак» введен в обиход почти две с половиной тысячи лет назад тем самым Гиппократом, чье имя сегодня — почти синоним профессии врача. Древнегреческий врач назвал болезнь именно так из-за внешнего вида своей пациентки, страдавшей опухолью молочной железы в последней стадии. Чудовищное новообразование, проросшее в ткани организма, напомнило врачу хищно расставленные клешни краба, который притаился в песке, чтобы схватить жертву. Да, изначально болезнь называлась «karkinos» — краб. Просто позднее современник Христа, древнеримский целитель Авл Корнелий Цельс перевел на латынь слово «karkinos» как «cancer», и краб превратился в рака.