Сколько нужно мужчин, чтобы…

Между тем, по завершению пятничного очистительного действа вдруг появился Нардов. Перебивая друг друга, мы стали рассказывать, что газету закрыли, а Петруша спятил – лез в драку и грозился выкинуть в окошко. Костя утешил: «Не грустите, девчонки! Начнете новую жизнь. Завтра это отметим – я вас гуляю!»

Назавтра мы обошли несколько заведений, пока не осели все в том же «Бутояше». Там мы с Ленкой напрочь заплясали подтанцовщика-цыганенка, а Нардов, в конце концов, уснул, уютно расположив свое румяное круглое лицо на опустевшем блюде. И Лена так громко рассуждала о значимости чувства радости, вообще, и сексуальной, в частности, что к нам придвинулась поближе парочка из-за соседнего столика – оказалось, молодожены.

– Между прочим, секс – одна из главных движущих сил нашей жизни! В том числе и потому, что в результате на свет появляются дети, – наставляла молодежь Елена.

А я съела оставшийся бутерброд с икрой и запила водичкой из стоявшей рядом стопки. После чего поинтересовалась:

– Нардов сказал, эти бутерброды полагаются к водке. А где она, собственно?

– Ну, даешь, Берсенева, ты же водку-то сейчас и пьешь! – подивилась Ленка.

Ночью ей было плохо, и она все бегала на кухню, где в холодильнике стоял арбуз. И моя мать не ругалась, а лишь периодически высовывалась из своей комнаты и переспрашивала, не надо ли еще чего?

– Нет, спасибо. Ничего не нужно! – вежливо отвечала подружка и через какое-то время вновь кралась к арбузу.

Вот про все про это – про родителей на лужском перроне, бутылки с аквариумом, угнанный «джип» и замученного нами цыганенка – я добросовестно пересказывала Доре, нелегкомысленного возраста сестре Эрика, в доме которого мы оказались после Костиных похорон. Дора мерно кивала головой и все подкладывала еду на наши тарелки. А Галка, бросившая курить, красивыми длинными пальцами вытягивала сигаретки из чужой пачки (ей периодически названивал супруг, Лену же Яша увез еще с поминок). И Саша, панически боявшаяся собак после того, как на нее напала новомодная злобная псина, бесстрашно заигрывала с Эриковым ротвейлером. А певунья-плясунья Вероника тихо посапывала на плече доселе незнакомого ей хозяина. Обычно же они с Галкой, порадовав публику исполнением современных шлягеров и русских романсов, любили завершить вечер пионерскими и комсомольскими песнями.

Хотя, возможно, потом и это проделали, но я уже ничего не помнила. А по утру, проснувшись в постели Эрика, не очень удивилась – все к тому шло. Правда, в иные постели легче попасть, чем из них выбраться. Эрик принес шампанское. Холодное. Я люблю начинать день с шампанского. Но мне это редко удается – красивая жизнь, знаете ли, не совместима с напряженным трудом.

Облокотившись на подушки, я отпивала маленькими глоточками отличное полусухое, хотя и не «Брют». А Эрик, меланхолично окропив мою грудь и живот из своего бокала, щекотными каплями торил липучую дорожку далее. Гурман!

Эрик дружил с Нардовым, который вовсе не был легким человеком и нередко своей надменной желчностью угнетал собеседника. А мы с Ленкой, в действительности, не так уж много с Костей и общались. Почему-то к нам он относился любовно-снисходительно. И когда возникал в нашей жизни, это становилось событием. По крайней мере, для нас.

А Эрика недавно убили. Забрались ночью в дом и убили вместе с ротвейлером. Дора как раз уехала в Израиль. Говорили, он одолжил кому-то большую сумму, что не всегда способствует долголетию.

С Эриком у меня тоже вышла занятная история. При случае потом расскажу. Кажется, в Германии запустили новый «поминальный» телеканал, по которому крутят видеосюжеты с рассказами близких об ушедших. Это правильно, люди должны знать, кого утратил мир.

Моя бабушка Паня, которая к 93 голам практически ослепла, но продолжала поддерживать в своей квартирке поразительную чистоту (выбеленные и накрахмаленные ею салфетки до сих пор хрустят в комоде моей матери), помню, сокрушалась: «После знаменитых ученых, писателей, архитекторов сохранятся их открытия, книги, здания или мосты. А что останется после меня?» Я, может, эту книжку и села писать, в том числе и из-за своей бабушки – Прасковьи Васильевны.

– Вась, а давай выпьем за мою бабушку Паню! И за Мошечку. И за дедушек тоже! И за твоих!

– Подходящий тост для дня рождения! – одобрил Василиса и вкрадчиво прибавил, – ты ведь не открыла еще шампусик, так теперь откупорь, не жмись!

И я послушна начала сдирать фольгу.

– Не чокаясь. – предупредил Василий. И мы выпили шампанское.

То есть, я начала день именно так, как люблю. В холодильник стояло две бутылки «Брюта». Должно хватить!

Татарский «звонок»