Сколько оттенков у лунной радуги?

Он снова лег рядом и смотрел на неё.

– Мне приснился сон, – сказала она шепотом, – я на берегу океана. Захожу в воду, такие волны… следом за мной заходит мужчина, но не понятно кто… ты или не ты… Он обнимает меня, мы целуемся… волны бьют, шатают… Хочу с тобой заняться любовью на море или океане… чтобы волны, брызги соленые, ветер, чайки… соленая вода и сладкие поцелуи…

– Это был я! – заявил Игорь, сел на кровати, быстро снял с неё трусики с тонкой прокладкой, развел ноги и вошел в неё. Рита застонала, и закрыла глаза. – Девочка моя, соскучилась…

– Да-а… очень…

Он прервался, взял её на руки и понес в ванную.

Глава 41

Валерий сидел в роскошно обставленной огромной гостиной в любимом уютном кресле и размышлял. Конец сентября. Прошло больше месяца, как он… как она… ОНА… с тех пор как они вместе провели те три дня. В его жизни всё было хорошо. Основы его благополучия заложили ещё дед с бабкой, поддержали родители. Бизнес был стабильным, постепенно, без рывков, расширялся. Прочный фундамент. Он не лез в авантюры. Его корпорация охватывала рынок в нескольких странах. Несколько смежных отраслей, поддерживающих одна другую. Зарекомендовавши себя на мировом рынке, он знал, что ни скачки курсов валют, ни фондовый рынок, ни ещё какие-то перипетии не могли серьезно повредить ему. Хорошо отлаженный механизм работал как швейцарские часы. Только планетарный апокалипсис или мировая революция могли повлиять на его бизнес. Ни того, ни другого пока не предвиделось. И здесь он мог быть спокоен. По жизни он был безусловно счастливчик. У него было всё, о чем может мечтать человек.

Главное теперь – чтобы не было СКУЧНО… Валерий любил жизнь и до недавнего времени наслаждался ею как гурман. Он умел наслаждаться. После сорока… многое стало приедаться. Он стал терять остроту восприятия. Обычно мужчины в его положении увлекались политикой… это была ещё та азартная игра, с нею не могло сравниться ни одно казино… но Валерия это не привлекало… почему-то он оставался равнодушным… Денег хватало… вопреки известному выражению, что их всегда мало, денег ему хватало, а власть… властвовать толпой… этими ограниченными, в большинстве своем усталыми и задерганными людьми… Торговать НАДЕЖДОЙ, лицедействовать… что-то в нем противилось этому… было неинтересно… он мог себе позволить этого не делать… Философ и поэт, он любил утонченные, изысканные наслаждения… ПОЛИТИКА, нет, в это грязное болото он не собирался погружаться.

Женщины… к 40 годам их коллекция была внушительной, не столько по количеству, сколько по качеству.

Рита… это было восхитительно, это было, пожалуй, лучшее, что он пережил за последние 5-8 лет. Он с удовольствием посадил её на самолет и смаковал воспоминания… неделю… две… три… и вот теперь… ему было мало воспоминаний. Он всегда искренне наслаждался своим новым увлечением и затем искренне наслаждался свободой… Но… романы, хоть и были короткие, но длились столько, сколько хотел он, во всяком случае так было последние лет десять – пятнадцать. Эта упрямая моралистка, читающая стихи со спиной, оголенной до самых трусиков, вернее до того места, где они должны были быть… взволновала его до чрезвычайности… Давно… он уже и не помнил, когда, женщина отказывала ему таким решительным образом. И вот она в его постели. Он снова и снова вспоминал… забывая о баснословной цены коллекционном вине, стоящем на миниатюрном столике рядом. Её глаза, губы… лицо принцессы… вспухающую красным верхнюю губу… каёмочку, когда она была не в силах сдержать слез…

Эти слезы… которые могли наполнить её глаза при звуках музыки, взгляде на какой-нибудь пейзаж, картину, наполненную не броской пронзительной внутренней красотой. Мир вокруг него преображался, когда на него смотрела ОНА… Происходило какое-то невидимое, но ощутимое волшебство. Он снова и снова прокручивал в голове события тех трех дней, особенно последних суток… У него бывало раньше, что женщина, которую он наделил всеми мысленными и немыслимыми достоинствами, разрушала иллюзию одним словом, жестом, поступком… Тогда его губы искривляла скептическая усмешка. Он без сожаления расставался, жестко, без объяснений рвал отношения.

Три дня конечно это очень мало… но это и очень много… ОНА… она была естественна… каждую минуту была собой… её искренность и откровенность зашкаливали…

Океан… волны, небо и ОНА… разве он не занимался любовью на берегу океана или в соленой зелено-синей воде? Занимался, много раз… что же не давало ему успокоиться и поискать другой объект, что? Что в ней было такого, что сидя в кресле, он уже знал, что встанет, оденется, поедет в аэропорт и… полетит, к ней… Он представил её глаза… радость, вспыхнувшую, когда она увидит его… Он представлял, как она плачет, тоскует, вспоминает ночами, делая вид, что спит… Она терпит, ведь что ей остается? Он ничего ей не обещал. На прощанье он надел ей на руку золотой браслет с камешками цвета океана. Маленькая моя принцесса, я сделаю тебя КОРОЛЕВОЙ!