Скользящая сквозь время

Я не знала, чего и кому я должна, но всё-таки, собрав всё своё мужество, с трудом встала и попыталась взлететь. И тут же со стоном опустилась на каменистую поверхность. Сил не было. Но внутренний голос продолжал шептать: «Ты должна… не поддавайся… ты должна… ты нужна нам…» И, подчиняясь его воле, я снова встала и, волоча повисшие крылья, подошла к краю пропасти и посмотрела вниз. Под скалой бурлила быстрая горная река, рассыпаясь кучей брызг о торчащие из неё камни. Я представила, как будет тащить она моё разбитое тело, кидая его на острые валуны, как доломает она мои белые крылья, и перья из них долго будут плыть вниз по течению, застревая в рыболовных сетях и удивляя вытащивших их рыбаков. Потом подняла голову и посмотрела в высокое чистое голубое небо, в котором так недавно парила, как птица, радуясь солнечному дню. Неужели оно закрыто для меня навсегда? Неужели мне придётся жить на этой скале, забыв радость полёта? Влачить жалкое существование, с тоской глядя на недоступное мне наслаждение? Нет, лучше — река. Лучше смерть в её пучине, чем жизнь без мечты, без полёта! И я решилась. Кинулась в пропасть, забила крыльями… и — полетела! Неуверенно, неровно, заваливаясь из стороны в сторону, но — полетела, постепенно забираясь всё выше, чувствуя, как наполняется ликованьем душа, а по щекам текут радостные слёзы…

…Я проснулась оттого, что Нэйтас тряс меня за плечо, испуганно повторяя:

— Леди Селена, что с вами? Леди Селена!

Я резко села и только тут поняла, что плачу, а подушка, о которую я оперлась, вся мокрая от слёз.

— Нет, ничего, — пробормотала я. — Всё в порядке. Сон приснился. Всего лишь сон.

— У вас «всего лишь снов» не бывает, — встревоженно заявил парень. — Наверняка опять что-то пророческое увидели. Что-то плохое произойдёт?

— Возможно, — кивнула я, вытирая щёки ладонями. — Но закончится всё хорошо. Правда, хорошо, — заверила я его, поймав недоверчивый взгляд. — Я плакала от радости, что беда миновала, и что мне удалось преодолеть все невзгоды.

— Ну, тогда ладно, — успокоился мой охранник и тут же сердито спросил: — Это ваши штучки?

— Какие? — не поняла я.

— Что я уснул?

— Каюсь, мои, — улыбнулась я. Хотелось мне сделать вид, что я тут ни при чём, но, зная Нэйтаса, решила: не стоит заставлять парня мучиться угрызениями совести. Он себе этого не простит. — Зато мы оба хорошо выспались. Скажешь, нет?

— Я охранять вас должен был, а не спать, — проворчал мой верный страж и пошёл к креслу, собираясь снова в него усесться, но тут я услышала зов Джэффаса: «Селена, они вернулись».

Кто «они», можно было не объяснять. Я, как пружиной подброшенная, соскочила с кровати, сунула ноги в кроссовки и кинулась к двери. Нэйтас рванул за мной.

Вбежав в кабинет начальника полиции, я увидела сидящего посреди комнаты оголённого до пояса Кэмбиса, вокруг которого хлопотал наш целитель. Правая рука воина висела плетью, из рассечённого плеча текла кровь. Кэрван выговаривал кровоостанавливающее заклинание, Кэмбис морщился от боли, но молчал. Рядом стоял окровавленный, но, как обычно, невозмутимый Рэвалли. Я кинулась к нему:

— Ты ранен?

— Нет. Это его кровь, — кивнул он на Кэмбиса. — Поддерживал его, вот и промок. Хорошо, что ты не пошла. Нас, судя по всему, ждали. И, кстати, расстроились, что тебя не было.

Рэвалли внезапно улыбнулся. Но я не разделила его радости и грустно констатировала, садясь за стол:

— А Стэнна, значит, не нашли.

— Не нашли, — согласился колдун. — Впрочем, его там не было. Это-то я успел выяснить, прежде чем на нас напали.

— Ты уверен? — спросил Джэффас.

— Да. Нам удалось захватить начальника стражи и порыться у него в голове. Стэнна в каземат не приводили, это точно.