Скользящая сквозь время

Древние Боги! Когда-то, в далёком детстве, мы с подружками узнали, что киты в длину достигают тридцати метров и выяснили, что наша дворовая хоккейная коробка как раз такой же длины. И были потрясены размерами этих морских великанов. А теперь выясняется, что мне надо проползти сразу через двух китов… Что ж, чем не способ отвлечься? Буду ползти и думать, мимо каких китовых органов я сейчас пробираюсь. Правда, беда в том, что я не знаю анатомию китообразных. Но это ерунда. Главное, до головы добраться.

Пока я себя уговаривала, Шаттин с возгласом «Ну, я пошёл. Ползи за мной» нырнул в лаз. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Я забралась в туннель и попыталась осмотреться, благо дневной свет, продираясь через густые ветки растущего у прохода куста, всё-таки кое-как освещал маленький пятачок у входа. Лаз был не такой узкий, как мне сначала показалось, мне удалось встать на четвереньки. Это порадовало: такой способ передвижения всяко был удобнее ползанья по-пластунски. Я прислушалась. Шаттин, по всем признакам, должен был быть где-то впереди, но я не слышала ни малейшего шороха от его передвижения. Испугавшись, что он оставит меня в этом страшном подземелье, я ринулась за ним. Я ползла в полной темноте и тишине, и с каждым метром оставленного сзади пути скала нависала всё ниже, а воздуха становилось всё меньше, и я почувствовала, что ещё немного, и приступ паники, чьё приближение я уже ощущала, просто меня убьёт.

— Шаттин, — дрожащим голосом позвала я. — Шаттин, ты где?

— Я здесь, — спокойный голос раздался совсем рядом, в паре метров от меня. — Что-то случилось?

— Случилось… Нет, не случилось… Пока… Но может… Шаттин, долго ещё ползти?

— Мы прошли примерно полдороги. Скоро выберемся.

— Поговори со мной. Ты так неслышно ползёшь, что мне показалось, что я тут одна осталась. Не люблю таких узких тоннелей. Мне в них страшно.

— Давай наоборот, — внезапно предложил Вождь. — Расскажи мне о муже. Ты ж из-за него сюда полезла. Кто он такой, что ты ради него на такие подвиги готова?

— Действительно, кто он такой, чтобы из-за него так мучиться? — проворчала я. — Вечно вляпывается в неприятности, а я бегай, выручай его.

— Так-таки вечно? — по голосу я поняла, что Шаттин улыбается.

— Нет, конечно, — тоже улыбнулась я. — Он храбрый и умелый колдун. Но вот пару раз ему не повезло.

И я начала рассказывать, как похитили Стэнна, какие меры мы предприняли для его поиска, и как Великий Шаман сообщил мне, где его будут прятать. И в этот момент я вдруг увидела свет и поняла, что наше мрачное путешествие закончилось.

— Когда пойдём обратно, расскажешь мне, как вы познакомились? — поинтересовался Шаттин, выбираясь из лаза и подавая мне руку.

— Расскажу, — согласилась я. — Спасибо. Так и правда ползти легче. Я даже не заметила, как мы вторую часть пути миновали. Куда теперь идти надо?

— Не знаю. Давай искать вместе. Посмотри, может, поймёшь, с какой точки мы эту поляну видели.

Я огляделась. Перед нами раскинулся небольшой лужок, со всех четырёх сторон огороженный возносящимися ввысь каменными стенами. Я не спеша пошла вдоль скалы, пытаясь вспомнить какие-нибудь приметы, и поняла, что кроме Гэттора и дракона я ничего не разглядела. Что ж, попробую найти, где они стояли. Дракон большой и тяжёлый, наверняка траву здорово помял.

— Смотри туда, — раздался за моей спиной голос моего спутника. — Левее смотри. Трава измята. Здесь дракон сидел. Если с этой стороны был хвост, значит, мы видели его вот оттуда.

И Шаттин протянул руку вверх, указывая, с какой стороны, по его мнению, должна была находиться щель, через которую мы вчера разглядывали колдуна и его крылатого приятеля.

Лёгкая досада от того, что Шаттин первый нашёл лежбище дракона, сразу прошла, и я стала напряжённо вглядываться в щербатые серые камни.

— Ты что-нибудь видишь?

— Нет, — качнул головой воин. — Но, по моим расчётам, она должна быть метров на пятнадцать выше поверхности. Придётся лезть и исследовать на месте. Жди здесь.

С этими словами Вождь подпрыгнул метра на два вверх и, цепляясь за практически невидимые шероховатости, с ловкостью обезьяны полез по скале. Я и ахнуть не успела, как он, добравшись до нужной высоты, неторопливо двинулся вбок, сливаясь со скалой, прижимаясь к ней всем телом, отыскивая чуткими пальцами малейший выступ, нащупывая ногой уступы или впадины. Замерев, я смотрела на его передвижение, молясь только, чтобы он не сорвался. Но умелый скалолаз шёл хоть и медленно, но уверенно, и падать не собирался.

Внезапно он остановился и крикнул:

— Нашёл! Вот она!

И провёл рукой сверху вниз, обозначая границы щели, обрывая растущий возле неё мох.

— Её надо как-то отметить, — крикнула я ему. — Иначе через сорок лет мы её вообще не найдём. Травы-то мятой уже не будет.

Шаттин на мгновение задумался, потом начал спускаться.

— Ты что-то придумал? — спросила я, когда он оказался передо мной.

— Саму щель мы вряд ли сможем отметить, — пожал плечами скалолаз. — Но мы можем сделать заметку здесь, под щелью. Например, сложить камни определённым образом, так, как они сами упасть не смогут.