Скопление неприятностей

– Разве я сказал «мне некогда»? – удивился суперкарго. – Нам, Энди: тебе, мне, Акселю и даже Галилею. А учитывая, что я с трудом передвигаюсь после вчерашних упражнений на свежем воздухе, потянул обе руки, левую лодыжку и спину, да еще, кажется, простудился, я вообще не понимаю, как тебе хватает совести сидеть и смотреть на мои мучения.

– А что… э-э… я должен делать?

– Вставай и бери шляпу. Ты позавтракал? Прекрасно, у нас много дел.

Энди понял, что ИХ не отстанет, отложил книгу и приступил к поискам шляпы.

– Опять бомбы делать?

– Откуда в тебе эта кровожадность? – искренне удивился Бабарский. – Разве я заставлял тебя делать бомбы?

– И не один раз, – вздохнул Энди.

– Ах, ты о тех случаях… – суперкарго улыбнулся. – А на Тердане?

– Тоже.

– Видишь, как хорошо, когда все развивается в привычном ключе? Ты нашел шляпу?

– Вот она.

Шляпа отыскалась в нижнем выдвижном ящике гардероба, лежала рядом с коробкой, в которой ИХ разглядел самодельные бомбы.

– Наверное, специально положил сюда, чтобы не забыть, – предположил Мерса.

– Бомбы?

– Шляпу.

– Ты всегда славился предусмотрительностью.

– Э-э… наверное.

– А бомбы почему не использовал?

– Дюкри велел сделать с запасом.

– Он тоже предусмотрительный, – поразмыслив, признал Бабарский и вышел за дверь в тот самый миг, когда алхимик стал задвигать ящик.

– Куда… э-э… идем? – осведомился Мерса, когда они спускались по лестнице.

– Ты любишь искусство? – вопросом на вопрос ответил ИХ.

– Люблю что? – растерялся алхимик.

– Искусство, – повторил Бабарский и на всякий случай пояснил: – Ну, там, музицировать, петь, писать картины…

– Ты… э-э… издеваешься?

– Ни в коем случае.

Я не стану… э-э… музицировать, – Мерса попытался остановиться и не идти дальше. – Я не умею.

– Тебе и не придется.

– Тогда почему ты все это сказал?

– Потому что я отыскал прекрасный способ совместить твои профессиональные способности с великим искусством.

– Каким… э-э… образом? – насторожился алхимик, поскольку знал, что «способы» Бабарского не всегда оказывались законными.

– Узнаешь.

На этот раз они не скрывались: спустились по главной лестнице, прошли через большой холл доходного дома – вдова Муто хотела, чтобы ее заведение хоть чем-то напоминало отель, и на извозчике отправились в Старый город. Чему уставший от Карусели Мерса изрядно обрадовался. Но, увидев, что они остановились у мастерской скульптора, вновь насторожился:

– Так ты… э-э… не лгал?

– Почему вы все думаете, что я постоянно лгу? – ИХ сделал вид, что обиделся.

– Потому что мы хорошо тебя знаем.

– Выходит, не слишком хорошо.

– Но зачем мы здесь?

– В последнее время я испытываю непреодолимую тягу к прекрасному, – объяснил ИХ, расплачиваясь с извозчиком. – Тебе знакомо это чувство?

– Чувство прекрасного?

– Чувство непреодолимой тяги.

– Я не кузель, я не тяну.

Бабарский, который как раз собирался войти в мастерскую, замер и посмотрел спутнику в глаза:

– Олли?

– Так и знал, что ты догадаешься, – хмыкнул алхимик. – Что меня выдало?

– Ты стал похож на человека.

– Что мы здесь делаем?

– Решили заняться искусством.

– Мы вроде бы ночью занимались искусством, – усмехнулся Мерса. – В каком-то музее.

– Ночью мы занимались морскими сокровищами, – поправил его ИХ. – Но лучше об этом не распространяться.

– Как скажешь, – кивнул алхимик и толкнул дверь.

Внутри оказались скульптуры.

Причем вопреки ожиданию и названию заведения, внутри оказался торговый зал, то есть галерея, и гостям предлагалось внимательно рассмотреть работы автора, восхититься, а при возникновении непреодолимой тяги – купить.

– Добрый день, добрые синьоры, приятно видеть в нашей знаменитой мастерской давних поклонников творчества маэстро!.. – радостно завопил скучавший за столиком менеджер.

Но, увы, ошибся.

– Мы с другом проездом в вашем славном городе, – сообщил ИХ. – Но, будучи ценителями прекрасного, не могли не заглянуть в этот музей.

– В мастерскую, – поправил его менеджер.

– И в нее тоже.

– Мне нравится современная скульптура, – не стал скрывать Мерса, с независимым видом разглядывая изготовившегося к прыжку льва. – Это мрамор?

– Гипс.

– Подлинник?

– Вообще-то, тут все подлинники, – ответил не ожидавший подобного вопроса менеджер. – Вы в мастерской великого…

– Да, да, да, я помню, – Мерса покачался с носка на носок, сунул руки в карманы и кивнул на льва. – Мне в целом нравится.

– Выглядит тяжелым, – отпустил Бабарский давно заготовленную фразу. – Массивным.

– Мы доставим выбранную работу по указанному адресу, – пообещал менеджер.

– Даже на Бахор? – осведомился алхимик. – Знаете, сколько берут капитаны цеппелей за багаж? Дешевле самому что-нибудь слепить во время путешествия.

– Изваять, – подсказал менеджер.

– Слепить, а потом изваять, – согласился Мерса.

– Можете не беспокоиться насчет веса, – понизил голос менеджер. – Внутри скульптура полая.

– Разве это не запрещено? – вытаращился алхимик.

– Что запрещено? – вытаращился в ответ продавец.

– Они все внутри пустые? – деловито спросил Бабарский, постукивая по ближайшему произведению с видом дирижера военного оркестра.

– Все, – подтвердил менеджер.