Скорлупы. Кубики

– Всё как есть и было, а было примерно часов семь вечера. Мы чуть выпили: я, Богачёв и Шумаков, поехали на Краснозаводскую, что возле брошенного завода, и думали, куда пойти, наверное, к общежитиям. И стали возле ворот, где раньше автобусная остановка была. В это время я увидел девушку симпатичную, которая проходила мимо нас. Я позвал её, она подошла, я сказал: “Давай поговорим”, – она спросила: “Зачем?” – я говорю: “От нечего делать поговорим”. Она назвалась Лариса, но близко не знакомилась. Всё это продолжалось минут пятнадцать, в это время Богачёв и Шумаков были на другой стороне улицы. И я увидел, к вам подошёл Мокрыш, и подумал: лучше бы я вообще один был, потому что она мне понравилась, я хотел увести эту девушку, чтобы остаться вдвоём и уговорить и самому склонить добровольно. И пока я так думал, вы трое подбежали. Лариса отказывалась, что ей нужно домой, тогда Богачёв схватил её на руки и понёс на бывшую “Стройкерамику”, а я начал помогать Богачёву нести её, а Шумаков и Мокрыш шли за нами сзади. В это время мы обсуждали, куда её нести. Я предложил где-нибудь в заросли, тут Доброгаева подняла крик, и я её чуть ударил, а Богачёв пригрозил и отобрал сумку, нашёл в ней паспорт и прочёл, и мы узнали, что она Лариса Доброгаева, и сказали ей: “Не кричи, мы своё получим и тебя отпустим”, – а она плакала и вырывалась, но уже не кричала. Мы опустили её и повели под руки, Богачёв и я свернули к зарослям, но там было плохое место с битыми стёклами, и мы спустились к берегу карьера. И Богачёв сказал: “Подождите”, – и остался с Доброгаевой, а потом я пошёл с ней поговорить, чтобы она сама разделась, а вы в это время сидели на ящиках. Я общался с ней минут десять, и Андрюха Шумаков сказал, что ему надоело ждать. И тогда мы все вместе раздели Доброгаеву. И на неё лёг Мокрыш. Поскольку мы не уходили, Мокрыш сказал нам, что он не может, если на него смотрят, и мы все отвернулись. И он к нам возвратился через несколько минут, и к Доброгаевой пошёл Андрюха Шумаков и через несколько минут вернулся. А потом пошёл я, и, когда я на неё лёг, я странно себя почувствовал, и что я ни делал – и тёрся, и пальцы совал, – но никак не вставал у меня, и мне было стыдно. Я подумал, что если выпить, то поможет, и, когда вернулся от Доброгаевой Серёга Богачёв, я предложил нам по-быстрому за водкой. И мы пошли с Шумаковым за водкой, я всю дорогу думал ему рассказать, но постеснялся. И мы возвратились с водкой и выпили, и мне вроде захотелось Доброгаеву, я к ней пошёл и, уже когда приблизился, понял, что точно не встанет, но я всё равно раздвинул ей ноги и лёг между, но всё без толку. Полежал, на вас оглянулся – вы не смотрите, и то хорошо. Я поднялся с Доброгаевой и к вам на ящики сел курить.

А к Доброгаевой пошёл Шумаков, а за ним Богачёв, и только он вернулся, мы начали наш разговор. Всю правду вам, как есть она вся.

– Спасибо тебе, Витька Сарма, – ответили мы, – а теперь пусть для общей честности расскажет Андрюха Шумаков.

Андрюха Шумаков рассказал: