Скоро полночь

Выплюнув десять пуль, лента кончилась. Робот отскочил на другую, более удобную, на его взгляд, позицию, отбросил пустую коробку и пристегнул новую. Люди, в темноте лежащие под столом, живы. Команды «отбой» не поступило, и он готов был продолжить. Но не в кого стало. Тех, что в ужасе лежали сейчас на полу своих кабинок, трогать приказа не было.

Новиков чувствовал, что в отличие от инцидентов, имевших место на Валгалле, сейчас происходящее не действует на психику. Только на периферические нервы, которые, впрочем, болели невыносимо. Все сразу. Пульпит в тридцати двух зубах, распространенный на остальные двести костей.

Шульгин увидел неизвестно откуда возникшую тучу (опять тучу! Все африканские эскапады дуггуров ими непременно предварялись!), безусловно грозовую, судя по структуре и конфигурации, возникшую над восточной стороной горизонта и налетевшую в минуту, а то и быстрее. Только о существовании коричневых туч он никогда в жизни не слышал. Не тот цвет. А заметив, что она выпускает снизу вьющийся, похожий на торнадо жгутик, становящийся все толще и страшнее, направленный прямо в центр крыши здания, скомандовал Ростокину:

— Бей. На полную!

Кто его знает, была бы туча нематериальной — может, тут же всем и амбец! Но если стократная гравитация способна, по Эйнштейну, отклонять орбиты звезд, не говоря о жалких фотонах, то выстрел гравипушки, педаль которой Игорь не отпускал до самого конца батареи, сделал свое дело. Левую сторону дома Рорайма, попавшую в зону захвата луча, всей мощью направленного в центр тучи, размазало по земле в мелкий строительный мусор, самые крупные обломки вдавив до куполов подземных карстовых пещер. По центру здания Игорь не стрелял, опасаясь поразить своих, и он выглядел целехоньким.

— Все, Александр Иванович. Заряда секунд на десять осталось, — доложил Ростокин, откидываясь на спинку кресла оператора.

— Ну и хер с ним! — отозвался Шульгин. — Где туча? Нет тучи…

Действительно, небо снова сияло яркой синевой. А то, из чего могла состоять «туча», превратилось в мезонный пар или и того мельче.

— Нормально у нас все получается, — сказал Ростокин почти спокойным голосом. Только никак не мог попасть пальцем в кнопку портсигара. Руки тряслись, будто после удара тока в триста восемьдесят вольт. Задело и их с Сашкой каким-то излучением. Но не сильно.

Шульгин ему помог. И себе взял сигарету.

Дым и пепел над площадью оседали медленно. Шульгин перебросил ноги через вырез борта, чтобы рвануться в рушащееся здание, помочь, если не опоздал, ребятам.

И прямо перед собой, в десятке метров, не больше, увидел солнечного красавца двухметрового роста, с рассыпанными по плечам золотыми волосами. Один в один как те, о которых рассказывала с замиранием сердца Лариса.

Только Шульгин к таким зихерам был нечувствителен. Ему бы лучше мрачного неумытого типа с темным ежиком от бровей и руками до колен сплошь в наколках предъявили. Интереснее, на его вкус.

На всякий случай Сашка приготовился выдернуть из кобуры пистолет быстрее, чем часы сделают «тик», но не успеют стукнуть «так».

— Достаточно, Александр Иванович, — ярко улыбнулся «ангел». — Вы свои способности показали, мы — свои. Пора поговорить на равных…

Сашка ухмыльнулся одной из своих знаменитых улыбочек. Специальной. Друзья знали, что она означает. Прочим обычно не хватало времени, чтобы оценить.

— Конечно, парень, конечно. Как иначе? Только разобраться бы следовало, что значит «на равных»? И кто на чьей сейчас территории. Мы на твоей или ты на нашей?

— Это важно? — удивился юноша.

Шульгин прикинул — ему никак не могло быть больше восемнадцати лет.

— Крайне! — назидательно поднял он вверх указательный палец левой руки, поскольку в правой так и держал направленный в лоб «ангелу» пистолет.

Одновременно, дернув головой в сторону невидимого за «окном» Левашова, бросил по-немецки (первый язык, что на язык попросился):

— Срочно сюда Ларису. Пять минут… А ты присядь, потолкуем немного, — указал, куда именно. — Если мои друзья живы-здоровы — один разговор получится. Если нет — совсем другой…

Ростокин бежал к полуразрушенному зданию, с ужасом представляя — вдруг он своим бесшабашно-страшным ударом друзей зацепил. Или их еще раньше…

Остановился в вывернутом наизнанку коридоре, облегченно вытер пот со лба. Порядок. Все здесь и все живы. Удолин шел впереди как ни в чем не бывало, непрерывно изрекая при этом нечеловеческие заклинания пополам с обычными матерными. Для пользы дела или просто в ажиотаже. За ним Антон вел, обняв за поясницу, прилично контуженного, но самостоятельно переставляющего ноги Новикова. «Артем» прикрывал отступление. Шатт-Урха с ними не было. Да и кому он сейчас (и теперь) нужен?

Ростокин подхватил Андрея с другой стороны.

— А это у нас тут кто? — спросил Антон, опустив Новикова на теплый бетон возле флигера и с интересом оглядывая дуггура непривычного типа.

— Да вот, появился наконец товарищ из всерьез мыслящих. Добились мы своего… — ответил Шульгин.

— Хорошо… — Антон не успел закончить фразу, как на площади через на секунду приоткрывшееся окно возникла Лариса.