Скорость тьмы

– Лу, я просто хотел напомнить, чтобы вы не выносили рабочие материалы за пределы кампуса. Если хотите сохранить бумаги по текущему проекту, сложите их в стопку и сделайте пометку, чтобы их положили в безопасное место.

– Хорошо, мистер Алдрин, – говорю я.

Мне неловко думать про распечатанные инструкции по обновлению системы в моей коробке, но они не относятся к текущему проекту.

– Вы еще заедете завтра?

– Не думаю, – отвечаю я. – Не хочу оставлять неоконченное дело, освобожу кабинет сегодня.

– Хорошо. Вы получили список рекомендаций по подготовке к лечению?

– Да, – говорю я.

– Хорошо, тогда…

Оглянувшись через плечо, он заходит, прикрыв за собой дверь. Я напрягаюсь, живот сводит.

– Лу… – Мистер Алдрин замолкает, откашливается, отводит глаза. – Лу, я хотел сказать, что мне искренне жаль, что так вышло.

Не понимаю, какого ответа он ждет. Молчу.

– Я никогда не хотел… будь моя воля, все осталось бы по-прежнему…

Он ошибается. Все изменилось бы в любом случае. Дон все равно рассердился бы на меня. Я все равно влюбился бы в Марджори. Не понимаю, почему он это говорит, неужели мистер Алдрин не знает, что мир меняется, хотим мы этого или нет? Можно лежать неделями или даже годами, ожидая ангела, но однажды подойдет человек и спросит, желаешь ли ты исцеления.

Выражение лица мистера Алдрина мне знакомо – я сам очень часто испытывал это чувство. Он испуган, понимаю я. Он почти всегда чего-то боится. Это больно – так долго бояться. Я знаю эту боль. Лучше бы у него не было этого выражения, при виде него хочется помочь, но я не знаю как.

– Вы не виноваты, – говорю я.

Лицо его расслабляется. Я сказал правильную вещь. Но сказать легко. Только слова не станут правдой лишь оттого, что их произнесли вслух. Слова могут быть ложью. Люди могут ошибаться.

– Я хочу убедиться, что вы… вы действительно хотите пройти лечение, – говорит мистер Алдрин. – Это совершенно добровольно! Никто на вас не давит.

Он опять ошибается. Впрочем, со стороны компании давления действительно больше нет. Теперь, когда я знаю, что грядет перемена, что она в принципе возможна, давление растет внутри меня, будто наполняется воздухом воздушный шар или свет заполняет пространство. Свет не пассивен – он тоже оказывает давление на предметы, к которым прикасается.

– Это только мое решение, – говорю я.

Правильное или нет, но мое. Я тоже могу ошибаться.

– Спасибо, Лу, – говорит он. – Вы все… очень много для меня значите.

Не совсем понимаю, что он имеет в виду. Если брать буквальный смысл, по мнению мистера Алдрина, у нас есть множество значений. Вряд ли он это хотел сказать. Я не уточняю. Мне до сих пор неловко вспоминать, как он вел себя с нами во время последних встреч. Я молчу. Проходит девять секунд и три десятых, он кивает и разворачивается.

– Счастливо! – говорит он. – Удачи!

Я понимаю, когда говорят «будьте счастливы!», а «счастливо!» мне нравится меньше. Оно не звучит как пожелание, оно похоже на наречие. Этого я тоже не говорю. Может быть, после я и не задумаюсь о подобных вещах. Надо уже сейчас представить – какое оно, после.

Надо отметить, он не сказал «надеюсь, вы излечитесь». Или пытается быть тактичным и вежливым, или не верит, что лечение подействует. Я не уточняю. Звякает телефон – мистеру Алдрину пришло уведомление, и он пятится в коридор. Дверь за собой не закрывает. Нехорошо подслушивать чужие разговоры, но невежливо закрывать дверь перед носом у вышестоящего. Я невольно слышу его разговор, хоть и не слышу слов собеседника.

– Да, сэр, иду! – произносит мистер Алдрин.

Шаги удаляются. Я расслабляюсь, глубоко дышу. Снимаю любимые спирали, снимаю вертушки с подставок. Теперь стены голые, а стол завален. Кажется, в коробку Линды все не поместится. Надо поискать другую. Сказано – сделано. Выхожу в коридор и вижу Чая – тот протискивается в двери с несколькими коробками. Я придерживаю ему дверь.

– Принес всем по одной, – говорит Чай. – Чтобы сэкономить время.

– Линда тоже принесла коробку, я ее взял.

– Может быть, кому-то понадобится две, – говорит Чай.

Ставит коробки на пол.

– Бери, если хочешь.

– Возьму, – говорю я. – Спасибо.

Выбираю коробку побольше той, что дала Линда, и возвращаюсь в кабинет. Кладу инструкции на дно, потому что они тяжелые. Цветные ручки влезают между инструкциями и стенкой коробки. Сложив сверху вертушки и спирали, вспоминаю про вентилятор. Достаю вертушки и спирали, кладу вентилятор на инструкции. Теперь не влезут все вертушки и спирали. Смотрю в коробку. Мне не нужна «Вводная инструкция для сотрудников», и никто не рассердится, если найдет ее в кабинете. Выкладываю ее на стол. Кладу вентилятор, на него спирали и вертушки. Как раз влезло. Однако на улице ветрено. Они легкие, их может сдуть.