Скорость тьмы

Я не знаю, какова скорость мысли. Не знаю, одинакова ли она для всех. Что делает мысли разными – скорость или глубина?

Взвивается скрипичная трель, атака Марджори распадается на куски, когда я делаю выпад – исполняю одиночную партию и касаюсь ее острием.

– Хорошо, – говорит Марджори, отступая на шаг.

Она тяжело дышит, я вижу, как вздымается от дыхания ее грудь.

– Я устала, Лу! Мы долго дрались.

– Сразись со мной! – предлагает Саймон.

Мне хочется подольше побыть с Марджори, но мне понравилось фехтовать с Саймоном в прошлый раз, я бы сразился с ним еще.

На этот раз музыка в голове начинает играть с началом поединка – другая музыка. «Фантазия на тему Кармен» Сарасате… идеально подходит для кошачьей поступи Саймона, который кружит, выискивая слабое место в моей защите, для моей напряженной сосредоточенности. Никогда не думал, что могу танцевать – танцы связаны с общением, а я всегда неуклюжий и скованный на людях. Однако сейчас, со шпагой в руке, двигаться под музыку приятно.

Саймон фехтует лучше, но меня это не смущает. Мне интересно, как развернется наш поединок, на что я способен. Он колет раз, другой, но затем и я делаю один укол.

– Пятый решающий? – предлагает Саймон.

Я киваю, тяжело дыша. На этот раз никто из нас не может уколоть сразу, мы фехтуем и фехтуем, и наконец я колю – скорее благодаря везенью, нежели мастерству. Мы сравнялись. Остальные молча наблюдают. Я чувствую их интерес, он, как солнечный луч, припекает спину. Саймон предугадывает и парирует все мои удары, я еле отражаю его. Непредсказуемое движение: клинок Саймона вновь там, где я только что отразил атаку, и Саймон наносит победный удар.

Несмотря на прохладный вечер, с меня течет пот. Я уверен, что плохо пахну, удивляюсь, когда Марджори, подойдя ко мне, касается моего плеча.

– Великолепно, Лу! – говорит она.

Я снимаю маску. У Марджори светятся глаза, улыбка будто освещает все лицо и даже волосы.

– Я вспотел, – говорю я.

– Еще бы! После такого боя! – отвечает она. – Просто восторг! Я не знала, что ты умеешь так драться!

– Я тоже не знал!

– А теперь мы знаем, – вмешивается Том, – и тебе надо побольше ходить на турниры! Что думаешь, Саймон?

– О, он точно готов! А когда справится с турнирным волнением, лучшим спортсменам штата придется туго!

– Поедешь с нами на турнир, Лу? – спрашивает Том.

Меня вдруг до костей пробирает холод. Они хотят как лучше, но Дон разозлился на меня из-за случая на турнире… Что, если и на следующем турнире на меня кто-нибудь разозлится и ему потом внедрят чип?..

– Нужно тратить всю субботу… – говорю я.

– Да, а иногда воскресенье, – говорит Люсия. – А что?

– По воскресеньям я хожу в церковь, – говорю я.

Марджори смотрит на меня.

– Не знала, что ты ходишь в церковь, Лу! – говорит она. – Ну ты можешь сходить на турнир субботу… Почему нельзя в субботу, Лу?

Я не готов ответить на этот вопрос. Не думаю, что они поймут, если я расскажу про Дона. Все смотрят на меня, и внутри все сжимается. Не хочу, чтобы на меня сердились.

– Следующий близлежащий турнир после Дня благодарения, – говорит Саймон. – Необязательно решать сейчас. – Он смотрит на меня с любопытством. – Или ты волнуешься, что опять попадется противник, который не сообщает об уколах, Лу?

– Нет…

Горло сжимается. Я закрываю глаза и пытаюсь успокоиться.

– Это из-за Дона. Он разозлился на турнире и очень обиделся… Я не хочу, чтобы с кем-то еще такое случилось.

– Ты не виноват! – говорит Люсия, голос у нее сердитый.

Вот опять… Люди вокруг меня сердятся, пусть и не на меня. Пусть я не виноват, но я тому причина.

– Я тебя понимаю, – говорит Марджори. – Ты просто не хочешь доставлять другим неприятности, да?

– Да.

– А где гарантия, что кто-то еще на тебя не рассердится, да?

– Да.

– Но, Лу, люди злятся друг на друга и без всякой причины. Дон злился на Тома. Кто-то наверняка злился на Саймона, я знаю, что на меня многие злились. Бывает. Нельзя же все время оглядываться: не рассердил ли ты кого-то. Просто не нужно намеренно причинять другим зла.

– Может быть, тебя меньше беспокоит, когда на тебя злятся, – говорю я.

Марджори смотрит на меня взглядом, который точно что-то значит, но я не понимаю что. Понял бы я, если бы был нормальным? Как нормальные люди учатся различать значения всех этих взглядов?

– Пожалуй, меньше… – соглашается она. – Раньше беспокоило больше. Я все время винила себя. Но это не жизнь, а… – Она замолкает, подыскивая вежливое слово. Я тоже замедляю речь, когда подыскиваю вежливые слова. – …трудно определить, где твоя вина, а где нет! – наконец заканчивает Марджори.

– Да, – говорю я.

– Проблема в людях, которые хотят заставить тебя чувствовать вину! – говорит Люсия. – Вешают на других свои чувства, особенно гнев.

– А гнев иногда оправдан! – добавляет Марджори. – Не в случае с Лу и Доном: Лу ничего плохого не делал. Дон просто поддался зависти. Но я понимаю Лу – он не хочет причинять неприятности кому-то еще.

– Он и не причинит! – говорит Люсия. – Лу не такой!

Она смотрит на меня по-другому, чем Марджори. Значения ее взгляда я тоже не понимаю.