Скорпион его Величества

Королева оказалась очень волевым человеком, и я ее зауважал. Так контролировать себя надо было еще суметь. Я решил не тревожить ее и не напрягать своим вниманием. Остановился на входе и поклонился. Затем так и остался стоять, ожидая дальнейших событий.

Королева несколько мгновений рассматривала меня и, показала ладошкой на место рядом с собой. Мягким голосом, но в котором чувствовалась властность, пригласила меня.

– Присядьте, барон. Нам нужно поговорить.

Я уселся на расстоянии и увидел в ее глазах благодарность. Она откашлялась, собираясь с мыслями.

– Барон, то, что произошло между нами, не должно Вас ввести в заблуждение. Я верна Его величеству и хотела бы от Вас правильного понимания ситуации… Вы получили награду. На этом все. Вы не пытаетесь больше оказывать мне знаки внимания. И лучше вообще не появляетесь в этом крыле дворца. Вы не распускаете язык. Я не пугаю Вас, так как уже поняла, что Вы не из пугливых. Но я надеюсь, что вы человек чести и не поставите под сомнение честь женщины.

Я, не отвечая, молча поклонился. Слова здесь были не нужны. Ее величество просит меня исчезнуть из ее жизни и больше не появляться. Это я понял и согласился.

Она слабо улыбнулась.

– Если Вам все понятно, то можете идти Барон, я Вас более не задерживаю.

Встав, всмотрелся в лицо будущей матери моего ребенка. Я все время пытался вспомнить, кого она мне напоминает и, наконец, вспомнил. Поклонился более низко, чем надо, как бы прощаясь навсегда, развернулся и также молча удалился.

Королева смотрела вслед юноше, который смог толкнуть ее на безумие и прикусила губу, чтобы не сорваться и не вернуть его. По щеке прокатилась скупая слеза, и она промокнула ее платком. Хватит переживать, сказала она сама себе и улыбнулась. Все-таки этот молоденький нехеец дал ей возможность на два коротких мига почувствовать себя желанной и счастливой.

Она ушла к себе и легла спать. Танцевать и праздновать больше не хотелось. Ее Величество очень устала. Ей снилось, что к ней пришел опять молодой нехеец и она, забыв обо всем на свете, о том, что она сама прогнала его. Выкинула из своей жизни навсегда. И постаралась забыть. Отдавалась ему страстно и с огромным желанием.

Утром она обнаружила в своей постели Его Величество. Наконец-то тот смог второй раз добраться до ее спальни через пятнадцать лет их супружеской жизни.

Я вышел из комнаты.

– Тана, Вы могли бы показать мне выход? – спросил я женщину.

Та кивнула.

– Следуйте за мной, тан.

– Рабэ, карету! – отрывисто приказал я.

Мне уже было все равно, у кого она ее возьмет, пусть хоть у самого Его Величества. Я сегодня был, можно сказать, потрясен и только сейчас у меня начался откат. Я старался не думать. Потому что, о чем бы я ни думал, я все время возвращался к американке. Тьфу! К королеве.

– К какой американке? – прозвучал вопрос Шизы. – И что ты маешься и мучаешь себя думками. Вот по тебе сразу видно, что ты не местный, это, во-первых, во-вторых, ты никак не можешь вжиться, как у вас говорят, в шкуру аристократа. У тебя все время возникают вопросы, а почему надо именно так? И появляется комплекс вины. Вот как сейчас, после близости с женщиной. Она, Витя, женщина в первую очередь. Во вторую очередь, одинокая и желающая ласки и счастья, и только в третью очередь, она королева. Любой из местных молодых повес был бы счастлив до безумия, оказавшись на твоем месте. Потому что они родились и выросли в этой среде. В ней воспитаны и взращены.

Король может спокойно сидеть на ночном горшке в присутствии придворных, а тот, кто выносит этот горшок горд оказанной ему честью. Каждый из присутствующих при этом считает своим долгом осведомиться благополучно ли Его Величество облегчился и как новость будет рассказывать другим. И это будет предметом зависти. Им оказана неслыханная честь.

– Тьфу! – высказал я свое мнение о такой чести.

– Вот! – сказала она, – поэтому ты не приживаешься и обречен на одиночество. Ты не принимаешь местных правил, ты не хочешь жить так, как живут местные. И не дай бог, как часто ты говоришь, став подобием местных божков, превратишься в могучего властелина и начнешь мир перестраивать под себя. Знаешь, что будет тогда?

– Что? – я был обескуражен ее отповедью.

– Ты зальешь кровью всю планету.

Я задумался, моя крошка не на шутку разошлась и встревожена.

– Так ты считаешь, что я должен воспринять все, что произошло, как естественный процесс? Как, то, что меня не должно все это волновать? И успокоиться?

– Ты должен радоваться, что твои гены будут в правителях этой страны. Помоги ей, чем можешь. И я не поняла, почему ты королеву назвал американкой?

Прибежала раскрасневшаяся Рабе.

– Милорд, карета подана! – Мы вышли, сели и поехали вон из дворца.

– Знаешь, Твое Высочество. Была у меня одна интрижка, о которой я не вспоминал. Даже боялся вспоминать. Могли приписать предательство родины… Если бы компетентные органы узнали о ней.

– Как интересно, расскажи! Опять в Афганистане?

– Да.

– У тебя жизнь делится на три части. Учеба в училище, и Афганистан. А что ты делал в остальное время? По этому периоду полный пробел.