Скрипка синьора Орланди

«Нет, уходить отсюда рановато», — подумал он, взбегая по лестнице наверх, к залам, и ему сейчас казалось, что именно звуки скрипки синьора Орланди влекут его туда.

3

НАСЛЕДИЕ ПРОКЛЯТОГО ГОРБУНА

Чонгури, дала-фандыр, пандурим, сааз, тар, уд, чанги, дудастон, блул, ачарпан, скудичай, стабуле, гану-раги и ещё много-много всяких чудных, смешных слов прочел Володя на этикетках, предназначенных донести до посетителей музея названия разных инструментов. Выполненные из дерева, рога, меди, кожи, бересты, камня, они хранили в себе звуки. Еще час назад Володя бы прошел мимо этих красивых и уродливых, больших и маленьких, примитивных и сложных инструментов, на которых играли люди на праздниках и поминках, когда шли в бой и женились, когда радовались или скучали.

На большую витрину со скрипками Володя набрел как-то неожиданно и почему-то испугался. Тела скрипок тускло лоснились лаком и были янтарно-желтыми, пурпурно-красными, коричневыми, как скорлупа лесного ореха. Здесь висели скрипки разных мастеров, принадлежавшие разным музыкантам, и Володя с жадностью стал рассматривать их, читая подписи под инструментами. Скрипки Орланди среди них не было.

Мальчик обошел витрину ещё раз, страстно желая найти скрипку синьора Орланди — напрасно! Вдруг его взгляд остановился на одной довольно крупной скрипке светло-коричневого цвета с прекрасными очертаниями корпуса. Что-то притягивало его к этому инструменту. Он жадно вглядывался в очертания скрипки, зная, что недавно видел где-то этот инструмент. И Володя вдруг вспомнил, где он мог видеть его, ну, конечно — только на чертеже из архива! Но тогда получалось, что скрипка Страдивари была выполнена не им, а Орланди!

— Что ты здесь делаешь, мальчик? — вывел Володю из состояния тревожной задумчивости чей-то резкий вопрос.

Володя обернулся — рядом с ним стояла Адельфина Кузьминична, сложив на животе руки и немного откинувшись назад. Сейчас она очень напоминала дурашливого морского конька, застывшего на месте.

— Я? Смотрю вот, изучаю экспозицию, — пролепетал Володя, у которого душа так и ушла в пятки.

— Как, в рабочее время? Но ведь ты же на службе, тебе, не забывай, деньги за труд платят, да и немалые!

Володя хотел было сострить по поводу последнего замечания, но лишь сказал:

— Вероника Мефодьевна позволила мне сделать перерыв, через полминуты я уже бегу назад в архив. А вы мне не можете сказать, кто изготовил эту скрипку? — И Володя пальцем показал на скрипку Страдивари.

— Какую-какую? — приподняла очки Адельфина Кузьминична и согнулась крючком в пояснице, чтобы приглядеться не к скрипке, а к надписи. — Вот эту? Ну так здесь же сказано — скрипка великого итальянского мастера Антонио Страдивари. Черным по белому. Мастеров было много — Амати, Страдивари, Гварнери, ещё Якоб Штайнер в восемнадцатом веке прекрасные инструменты делал.

— А о Пьетро Орланди вы что-нибудь слыхали?

Хранительница посмотрела на мальчика с некоторым опасливым удивлением:

— Орланди? Никогда не слышала о таком скрипичном мастере. Ты что-то путаешь, мальчик, сочиняешь. Так, — её голос стал деревянным, — ты на рабочее место идти намерен?

И Володя, не ответив, пошел к лестнице, ведущей его в «могилу». В архиве он снова облачился в свой таджикско-узбекский халат, сел за стол, хотел было заняться сортировкой документов, но мысли заняты были только таинственной скрипкой, это делало его движения вялыми, а взгляд безучастным ко всему, кроме письма Крейнцвальда.

— Володя, — послышался голос старушки, — я вижу, состояние твоей души тенебросо, что в переводе с итальянского означает «таинственно и мрачно». Что-нибудь случилось?

Вопрос прозвучал с нотками заботы и участия, и Володя сказал:

— Да, Вероника Мефодьевна. Вот, рассматривал инструменты в зале и увидел скрипку. Очень красивую — она изящнее всех. Под ней этикетка сделана в таком-то году Антонио Страдивари. И Адельфина Кузьминична то же утверждает, а я почему-то не верю, что это работа Страдивари.

Вначале Володя услышал шарканье тапок приближающейся к нему старушки, а потом вопрос, прозвучавший с величайшим изумлением:

— Мальчик, в тебе что, сам Бог говорит?

— Что вы имеете в виду? — испугался Володя.

— Это на самом деле не скрипка Страдивари. Это скрипка одного малоизвестного ученика великого мастера, Орланди!

— Как Орланди?! — даже привскочил на стуле Володя.

— Выглядел он, наверное, очень возбужденным, чем напугал отшатнувшуюся от него старушку, сказавшую:

— Фу, да что же ты так разволновался? Тебе разве не все равно, кто сделал эту скрипку? Прости, но вначале ты продемонстрировал свое полное равнодушие к миру музыки, а теперь — Страдивари, Орланди! Просто метаморфоза какая-то! Уж не работа ли с документами переделала тебя?

Володя почувствовал, что краснеет. Ему захотелось рассказать ей обо всем, показать письмо, но желание быть некоторое время единственным хранителем тайны остановила его, и он спокойно произнес: