Читаем Скрипы из мглы...(СИ) полностью

Ни родных теперь, ни друга,

Ни родного огонька -

Потерялись берега...


Оторвались от родного,

Напились уже чужого,

А к чужому не пристать,

И друг друга не связать.


И теперь бредут по морю

Не родному, а чужому,

А к чужому не пристать,

Так и будет их болтать...


Берега в тумане бродят,

Приступают и отходят,

И встают вдруг на пути,

Вздрогнут и спешат сойти.


Бродят взад-вперёд несмело,

Ошалело, неумело,

А в глазах у них тоска -

Потерялись берега...


Берега, ведь я такой же,

Как и вы чужой здесь тоже -

Я родное потерял,

А к чужому не пристал.


Взад-вперёд брожу несмело,

Ошалело, неумело,

А в глазах моих тоска -

Потерялся это я...


Санкт-Петербург, 02.08.2015




КАК ВСЕГДА ПРИДЁШЬ ВДРУГ НОЧЬЮ...



Как всегда придёшь вдруг ночью

Ко мне в гости в нору волчью.

Осветишь её собою,

Пустоту её со мною.


Как всегда, я дико лязгну,

Ощетинюсь и... обмякну.

Посреди норы я встану,

Лишь рычать тихонько стану.


"Не рычи..." - ты нежно скажешь

И меня чуть-чуть погладишь,

Чуть-чуть лапу, чуть за ухом,

Окатишь чудесным духом.


И приблизишься вплотную,

И внезапно пасть большую

Поцелуешь в танце лёгком...

Перестану быть я волком...


Как всегда, уйдёшь с рассветом,

С ароматом и со светом,

С нежным голосом, губами...

И останусь я с волками...


У норы порой ночною

На луну я часто вою,

А причины я не знаю,

Может, по тебе мечтаю...


И придёшь, придёшь вдруг ночью

Ко мне в гости в нору волчью.

Осветишь её собою,

Пустоту её со мною.


Как всегда, я дико лязгну,

Ощетинюсь и... обмякну.

Посреди норы я встану

И рычать счастливо стану...


Санкт-Петербург, 28.08.2015











БЕЛЫЙ СНЕГ





Белый снег, я такого не видел -

Нереальная белая гладь!

Не представил бы я, не поверил,

Если б вдруг не пришлось увидать.


Увидал и ослеп на мгновенье,

Но сумел на ногах устоять,

Как убийственное вдохновенье

Вдруг внезапно пришлось испытать!


И, вцепившись в оконную раму,

Целый день наблюдал я в окне,

Как в холодную белую бездну

Падал город большой в тишине...


Санкт-Петербург, 01.05.2013
















МЕТЕЛЬ




Завывает и клубит

В переулочке она,

Занавески теребит

С неприкрытого окна.


Подоконник серебрит

И коричневый горшок.

От неё в горшке дрожит

Робко аленький цветок...


С переулочка летит

Струйкой узкой и крутой.

Шалью белой закружит

Вдоль по улице пустой.


Ах, как шаль её снежит

В вихре свежем, пуховом!

Всё кругом припорошит

В танце жгучем и шальном!


Как возвышенно летит

С чистой радостью какой!

И о чём-то шелестит

С вышины и за спиной...


Как умеет так кружить,

Быть раскосой, озорной,

Как она умеет быть

Непосредственной такой!


И повсюду раньше всех,

Забавляет и сердит,

И совсем уж не на смех

Станет с дворником шутить.


Дворник наш суровый брат -

У него без дураков! -

Бросит ей тяжёлый взгляд

И лопату - был таков!


А она за ним клубком,

Дескать, милый мой, постой!..

Только вырвется потом

На простор вдруг городской...


Разнесётся, заклубит

В выси общегородской

И беспечно закружит

Шалью колкой и сухой.


Зарумянит щёчки дам,

Укачает лялек спать

И поможет старикам

До подъезда добежать.


Сгладит старые дома,

Все морщинки заснежит,

Ляпы грязные она

С глаз долой припорошит...


И летит она, летит

Необузданной, шальной,

И о чём-то шелестит

Над заснеженной страной...


Санкт-Петербург, 03.12.2014





















ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ...






Ночью встал я, как сорвался

И смешался с тишиной,

И в окне полюбовался

Над картиною ночной:


В чёрной выси над Невою

Свила с туч гнездо луна,

Ледяною головою

Озаряет мрак она.


Волны моросью клубятся,

А в реке течёт смола,

Стены инеем дымятся

И бледнеют купола...


И стоял, как в будуаре,

И отметил я тогда,

Что в своём репертуаре

Наступают холода.


Что пора мне утепляться:

Клеить окна, как всегда,

И теплее одеваться...

Только это ерунда!


Надо просто постараться

Мне кого-то полюбить!

И не надо утепляться,

Надо будет просто жить...


И чудеснее намного

Станет жизни моей ход,

А, тем более, немного,

И наступит Новый год!


Как бы веселее встретить?.. -

Хорошо б в кругу друзей!

С милой бы покуролесить! -

Точно было б веселей!


И тогда он пусть приходит! -

Мне не страшно! А ещё...

Я отметил: жизнь проходит...

Жизнь проходит... вот и всё.


Санкт-Петербург, 06.12.2014







































НИЧЕГО НЕ ГОВОРИ...






За окошком снег идёт

Молчаливый, лёгкий, липкий...

Невесомый голос скрипки

В тёмной комнате плывёт.


Только ты и он плывёт

Невесомый, тонкий, гибкий...

Молчаливый, лёгкий, липкий

За окошком снег идёт.


А на небе нет луны -

Ничего, лишь взгляд твой зыбкий.

Сыплет свет фонарь свой хлипкий.

И слова тут не нужны:


Ничего не говори -

Ты и снег, и голос скрипки,

Ты и ночь, лишь свет тот хлипкий -

Что ещё тебе? - твори!..


Санкт-Петербург, 29.12.2014



















ЗВЕЗДА






Пустынна улица сейчас,

Остыла уж от человека.

И лишь в последний, может, раз

Пройдёт на костылях калека.


Погасли сотни жёлтых глаз,

Фонарный дух внизу лишь где-то.

И не услышу больше вас,

Живые души, до рассвета.


Пришёл он этот самый час.

Я ждал его. Смотрю на небо.

Её я видел только раз,

Всего лишь раз я видел это:


И ночь. И тишь. И пустота.

И вот над этим спящим царством

Сияла белая звезда! -

Одна! - объятая пространством!


Она единственной была! -

Одна! - в космическом пространстве!

Она парила, не плыла,

Сияя в чёрном мне убранстве!


Явилась в этот час тогда -

Так неожиданно свершилось:

Явилась мне моя звезда,

О чём мне много раз лишь снилось!


Она звала меня тогда,

Звала с собой так громко, ясно!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы