Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

– Твой выстрел пришелся в самое сердце гадины, – продолжал Себальд, – которая уже обвила нас своими скользкими кольцами. Признаюсь, я уже начал уставать. Похоже, большинство разбойников – армейские дезертиры, поэтому дрались они со знанием дела. С бывшими солдатами лучше не связываться, сожрут с потрохами. Но ты поразил их атамана, как святой Георгий коварного Змия. И этим спас всем нам жизни. Deus vult! – вскричал Себальд и отсалютовал Хаго мечом.

Его примеру последовал и Геррик. Хаго ему нравился, но что-то в нем рыцаря настораживало.

В юном паже Себальда не было мальчишеской открытости, прозрачности, его взгляд всегда ускользал, так что заглянуть ему в глаза представлялось нелегкой задачей. На лице Хаго постоянно блуждала простодушная улыбка, но Геррик не очень верил в его наивность. Мальчишка был как шкатулка с двойным дном. Даже хитрец Горст не мог его раскусить, хотя они много времени проводили вместе.

Что касается Андреаса и Малхаса, то они были заняты – обшаривали одежду мертвых разбойников, а тех, кто еще подавал признаки жизни, отправляли туда, где им самое место – в ад. Предусмотрительный предводитель константинопольских разбойников не хотел, чтобы остались свидетели, которые впоследствии могут его опознать.

Шайки частенько пересекались, даже сотрудничали на ниве грабежа и разбоя, когда требовалось много людей для удачной «охоты». И Андреасу вовсе не хотелось, чтобы его обвинили в пособничестве франкам.

В этом случае нож под ребро и быстрая кончина будет для него счастливым концом авантюрной карьеры. Но среди разбойников были «умельцы», которые подвергали отступников таким изуверским пыткам, что кровь в жилах стыла при одном упоминании об этих страшных истязаниях, когда человек начинал считать смерть огромным благом.

– Однако нам надо двигаться дальше, – озабоченно сказал Андреас. – Нужно покинуть это место как можно быстрее.

– Почему? – спросил Себальд.

– Я знал этого молодца, – сказал Андреас, указывая на мертвого атамана разбойников. – Его имя Сарда. Те, с кем мы сражались, еще не все его люди. У него в отряде около сотни человек. А главное, в помощниках Сарды ходит его брат. Если он узнает о гибели атамана, то вскоре будет здесь. Уверен, что их табор недалеко. Расположились в какой-нибудь деревушке…

– Можешь дальше не рассказывать, – озабоченно молвил Себальд. – У меня больше нет желания обнажать меч. Да и выстоять против такого количества сброда нам вряд ли удастся. Ходу!

С этими словами он поднял коня в галоп, и все шестеро помчались по старой дороге, которая в этом месте была на удивление хороша. Вскоре место сражения осталось далеко позади, и они наконец оказались на равнинной местности, где не было леса, а лишь торчали кое-где хилые кустики. Теперь можно было не опасаться внезапного нападения.

Глава 13. Кровный враг

Небольшие деревеньки – от силы двадцать-тридцать дворов, – мимо которых ехали рыцари, были словно нанизаны на нить дороги. А в хуторах – проастиях, метохах и зевгилатиях – хозяйств насчитывалось и того меньше. Пахотные участки, в основном квадратные, разделяли межи, канавы, изгороди из жердей и камней, ряды посаженных деревьев, и если смотреть с возвышенности, то они напоминали доску для «затрикиона»[90]. Так ромеи называли сарацинскую игру, которую европейцы именовали «ludus scacorum» и которая все больше входила в моду в Священной Римской империи.

К крестьянскому дому примыкали сад и огород. Дома были построены из камней или камыша, а их крыши покрыты черепицей, тростником или соломой. Близ дома находились хозяйственные постройки, погреба, ямы и большие, врытые в землю кувшины-пифосы, в которых хранили зерно, вино и оливковое масло.

На третий день рыцарям встретилась усадьба, где их приютили на ночь. Господин наезжал в свои владения редко, поэтому иконом – управляющий поместьем – любезно согласился предоставить путникам кров и еду. Естественно, за плату.

Усадьба была очень богатой. Вокруг дома с куполом, опиравшимся на колонны, шла открытая веранда. Рядом располагались термы с мраморными полами – как в доме, амбар из двух отделений (в нижнем, включая подвал, хранились продукты, а в верхнем – печеный хлеб), особый склад для зерна, соломы и мякины, конюшни, хлев, помещения для работников и слуг. В усадьбе даже имелась церковь с куполом на восьми колоннах, хорами, мраморным полом и золоченой алтарной преградой.

На полях росли в основном пшеница и ячмень. Встречались грядки гороха и чечевицы. А во влажных низменностях произрастал лен. Он был очень ценен – тонкие льняные ткани стоили дороже шерстяных, но лен требовал обильного орошения, а дожди шли редко, и воды не хватало. Поэтому лен в империю ввозили.