Скрижали бессмертных богов

– Я знаю: чтобы не впасть в зависимость ни от Византии, ни от Арабского Халифата.

– Что-то вроде этого, вполне логично. Смотрю, что тебя эта версия не убеждает, – констатировал он, глядя на ее скептический вид.

– Вообще-то никто их не обязывал отказаться от Тенгри.

– Видимо, решили принять монотеизм, все-таки язычество всегда было признаком варварства, а единобожие – цивилизации, – улыбнулся Бикметов.

– Это немного притянуто за уши, тем более что тенгрианство на самом деле от единобожия находилось не слишком далеко, – вслух размышляла Кася.

– А что, если иудеи убедили их совершенно другими методами? – странно улыбаясь, произнес Бикметов.

– Какими?

– Как это в Библии говорится – «явили чудо»! – Это было произнесено таким тоном, что было непонятно, серьезно ли он говорит или нет. Кася внутренне присвистнула. Разговор принимал совершенно неожиданный оборот, и, самое главное, Рината она не узнавала. Хотя это – привычная для нее самонадеянность. Думала понять человека за несколько дней знакомства!

– Я представляла тебя более рациональным, – не удержалась она от комментария.

– То есть стоит упомянуть о чуде, и вам уже отказывают в способности здраво рассуждать, – с неприкрытой иронией заявил Бикметов.

– Просто это больше присуще мистицизму.

– Получается, все мистики были исключительно людьми со съехавшей в неизвестном направлении крышей?

– Я вовсе не это хотела сказать, – защищалась Кася. Если так дальше пойдет, то ее вполне могут обвинить в махровом материализме с марксистско-ленинским уклоном.

– Я – не мистик, просто считаю, что иногда мы оказываемся перед стеной. Помнишь, как в физике – стена Планка: все до стены известно, а после – один Бог знает. И это, между прочим, физики – рациональные ученые – говорят о такой стене, а вовсе не какие-нибудь поклонники эзотеризма.

О стене Планка Кася слышала лишь мельком и благоразумно перевела разговор в более безопасное русло:

– То есть политическая теория принятия иудаизма Буланом тебя не убеждает.

– Нет, а тебя?

– Не очень, – призналась Кася.

– Ну а идея о том, что Булан предпочел иудаизм, так как он более древний и, следовательно, первичный по сравнению с христианством и исламом?

– Тогда мы вообще в богословские споры пустимся и начнем искать, что в иудаизме похоже на другие, еще более древние, религии, – пожала плечами Кася.

– А вот в этом я с тобой полностью согласен! – с непонятным подтекстом заявил Бикметов.

На этом их разговор закончился, но его содержание еще долго держало ее в недоумении. «Явили чудо, явили чудо», – назойливой шарманкой крутилось в Касиной голове. Странный он какой-то, этот Ринат Бикметов, и о хазарах говорит, словно для него это совершенно личный вопрос, и от разговора о караимах уклонился. Впрочем, долго себя подобными размышлениями напрягать она не стала. Тем временем в лагере между археологами снова начались споры. Она из вежливости присутствовала на деловых встречах. Похоже, у Артамонова была мания устраивать собрания.

– Только время теряем! – возмущался Черновицкий.

– Необходимо определиться с приоритетами, – спокойно возражал Артамонов.

– Да чего с ними определяться, и так все ясно, – усмехался один из самых опытных участников экспедиции, пожилой мужчина, имя которого Кася всегда упорно забывала.

– Что – ясно? – напрягался Артамонов.

– Ясно то, что сидим в дерьме и из него вылезать пока не собираемся! – спокойно продолжал мысль предыдущего участника молодой и веселый Виктор Старицкий из Саратовского университета, попытавшийся было приударить за Касей. Но, получив отказ, не обиделся и нашел благодарную поклонницу в лице студентки соседнего университета. Так, поговорив ни о чем, участники расходились, а дело с мертвой точки пока не двигалось. То есть деятельность в лагере кипела, но ее коэффициент полезного действия помещался где-то в отрицательных величинах.

Касе вся эта история стала изрядно надоедать, и ее голову стали посещать непривычные мысли. Стало даже наблюдаться нечто вроде сожаления. Конечно, оглядываться назад было не в ее привычках. Но, как ни крути, и мама, и Кирилл вполне могли оказаться правы. А она потеряла работу и поссорилась с любимым ради увлекательного занятия помирать от тоски посреди степи под палящим солнцем и без всякого намека на комфорт.

* * *

– Извините за задержку с машиной, но часть трассы до аэропорта перекрыта в связи с работами. Мы ищем решение проблемы! – На лице администратора отеля «Сэнт-Готтард» было написано искреннее сожаление.

Но клиент только махнул рукой:

– Не волнуйтесь, я все понимаю.

Администратор с облегчением вздохнул и отошел. Его место тут же занял служащий отеля, грузный мужчина лет пятидесяти, в зеленой ливрее и с медной табличкой с выгравированным именем «Гюнтер Стросс».

– Может быть, вы хотите, чтобы я принес вам что-нибудь? Может быть, кофе, или чаю, или воды?