Скрижали бессмертных богов

Кася поежилась. Она уже слышала все измышления таблоидов по поводу Кольской сверхглубокой скважины, которую называли колодцем в ад. Она даже вспомнила мрачную городскую легенду о том, что бурение было приостановлено, потому что ученые дошли до самого ада. Были и подробности про температуру в 1000 °С, микрофон, который якобы опустили и который передавал человеческие крики и страшный взрыв, остановивший бурение на 14 километрах. Она слушала молча. Действительно, на такой глубине искать пропавший континент никто не отважится, да и с какой целью?

– Вообще-то мы говорили о Хазарии, – вспомнила Кася.

– Ты думаешь, нас занесло? – произнес Бикметов, и вдруг лицо его напряглось. Он явно наблюдал за кем-то.

– Уверена.

Но Ринат не отвечал, продолжая напряженно смотреть в сторону лагеря. Кася проследила за его взглядом. Он был прикован… Кася внутренне присвистнула от удивления – к поварихе экспедиции! Может, этим и объяснялось раздражение тюрколога? Она слегка развеселилась, на Ромео тюрколог смахивал весьма отдаленно. Тем временем тот пришел в себя и продолжил:

– А мне кажется, никуда нас не занесло; в конце концов, Хазария, как и Атлантида, исчезла, унося свой секрет на дно Каспийского моря. И они связаны, может быть, больше, чем мы привыкли считать!

После этих слов он заторопился, оставив Касю одну переваривать тонны только что услышанной информации. С Бикметовым явно было что-то не то, решила она. То Атлантида, плавающая на поверхности земного ядра, то Хазария и Атлантида связаны каким-то странным образом. Неужели влюбился и, как всякий влюбленный, несет всякую ерунду? Но что-то в этом предположении не клеилось, а именно: во взгляде Бикметова она прочитала что угодно, но только не любовь. Чувство, без сомнения, было страстным, но только оно было больше похоже на неистовую, бешеную ненависть.

* * *

Египет, 1639 г. до н. э.,

время правления последнего фараона

XIII династии Тутимайоса.

Нектанеб вышел из парадной залы дворца и закружил в бесчисленных коридорах. Дверь царских архивов была, как и полагалось, закрыта, и перед ней стояли два стражника. Они глубоко поклонились могущественному жрецу и широко распахнули отделанные медью деревянные створки. Его глазам открылось огромное помещение, плотно заставленное полками: на одних ровными рядами были сложены папирусные свитки, на других лежали глиняные таблички. Рядом с высокими окнами на выложенном разноцветными плитами полу расположились несколько писцов. Одни зачищали папирусные листы, другие наносили на них сложную вязь иероглифов. В их обязанности входило копировать разрушающиеся под действием времени документы, вести летопись и запечатлевать для потомства славные деяния фараона. Самое ценное и древнее было сложено в огромных сундуках в постоянно закрытом на замок помещении, примыкающем к основной зале. Шу, Главного Хранителя архива, на месте не оказалось. Навстречу Нектанебу поспешил один из многочисленных писцов, замещающий Шу в его отсутствие. Он уважительно сложил руки на груди и вежливо спросил о цели появления Верховного жреца.

– Я бы хотел поговорить с Шу, но вижу, что его сегодня нет.

– Управителя вызвал к себе фараон, – пояснил писец, – но если вам нужна какая-то информация, я думаю, смогу вам помочь. Только скажите, что вы ищете.