Скучаю по тебе

– То есть ты мне не только изменил, но еще и поставил под опасность заразиться?

– Я уверен, что…

– Так же, как был уверен, что она принимает противозачаточные? Кстати, как ее зовут?

– Шарлотта.

– Твоя компаньонка по опере? О господи! Какая я была дура! Я же доверяла тебе, Гус! Думала, ты такой милый! Я даже в мыслях не допускала, что ты можешь мне изменить!

– Я знаю, – подтвердил я.

– Шарлотта знает обо мне?

– Мы не говорили о…

– То есть вы просто трахались? Или все-таки ходили в оперу? Господи, Гус! Ты что, совсем ума лишился?

– Наверное.

– Ты же живешь со мной! Ты же не знаешь, каково тебе будет жить с ней! Ты просто псих, Гус! Псих!

Мне казалось, что меня заморозили. У меня не было объяснений. У меня не было никаких разумных причин.

Вдруг Люси набросилась на меня и начала бить кулаками мне в грудь.

– Да что с тобой, Гус? – кричала она. – Ты что, не в своем уме?! Тебе отключили мозг?

Не получив от меня никакой реакции, она опустилась на колени, ее рот скривился в безмолвной боли, и наконец безутешно разрыдалась.

Я не мог видеть ее такой несчастной, разбитой, мою безупречную подругу, задушевного друга. Благодаря Люси я почувствовал себя нормальным человеком и чем отплатил ей? Я даже не мог ничего сказать ей в утешение, настолько плохо и бесчеловечно я с ней обошелся.

В конце концов она сделала глубокий вдох и взяла себя в руки.

– Это все из-за Росса, да? – спросила она.

Я подумал, что она говорит о моем влечении к Шарлотте. Какая же она умная, сразу все поняла.

Я представил себе Шарлотту в белом бикини, в тот день, когда Росс привез ее познакомиться с семьей и испытать новое джакузи. Но, хотя Люси и заметила, что у Росса была красивая подружка, она же не знала, что это Шарлотта. Я понял, что так и не открыл ей правды о том, что это – Шарлотта.

– Когда ты лжешь, то теряешь уважение к тому человеку, которому ты лжешь, – размышляла Люси вслух. – Ты соврал мне по поводу брата, потерял уважение ко мне, и вся остальная ложь прошла для тебя уже гораздо легче.

Какая же она все-таки проницательная.

– Надо было мне слушать Хелен, – сказала Люси с отвращением. – Она сразу раскусила, что твоя мечтательность на самом деле прикрывает твое дерьмовое нутро. – Люси оглядела меня, застывшего в ожидании, в дурацком детском халате. – Гус, уйди.

Я ушел в комнату Росса, лег на его кровать, и его трофеи смотрели на меня, а я слушал приглушенный голос своей девушки, которая всю ночь говорила по мобильному за стеной.

Примерно в семь часов в дверь позвонили. Я спустился и открыл дверь. Там была Ники. Люси молча прошла мимо меня и села в машину матери.

– Я не хотел делать ей больно, – пробормотал я.

– Неужели? – Ники оглядела меня с таким разочарованием, что я понял – я обманул всю их семью.

– Что случилось? – спросила мама, стоя в халате в прихожей, когда я закрыл дверь и вернулся в дом.

– Я расстался с Люси.

– Здесь? Но почему?

– Потому что я ее подвел.

– Как твой отец?

Я хотел сказать, что нет, не так. Но разве была разница? Молчание только подтвердило мою вину.

– Почему? – вдруг закричала мама, задрав голову к потолку.

– Росс тоже был не ангел, и ты знаешь это! – сказал я и тут же пожалел об этом.

Пустой взгляд матери был гораздо хуже, чем то разочарование, которое было в ее глазах, когда она обычно на меня смотрела. Меня передернуло от мысли, что как минимум в тот момент она меня искренне ненавидела.

– Я не знаю, что ты здесь до сих пор делаешь, – сказала она, нетерпеливо махнув мне, развернулась и пошла наверх. – Ты не мог бы уехать?

В поезде по пути в Лондон я не находил себе места. Я смотрел на свое отражение в окне и думал, что тот, кем я был, оказался иллюзией, и мне стало нестерпимо тошно от стыда и жалости к себе.

Приехав в нашу квартиру, я на автомате собрал в чемодан свои вещи. Размышляя, что будет хуже – оставить то, что мне подарили, или забрать это с собой, решил, что все оставлю.

Я обходил комнаты, не в состоянии поверить, что я никогда больше не лягу спать в этой кровати, никогда не приготовлю Люси завтрак, никогда больше не устроюсь рядом с ней на диване уютным зимним вечером и наши дурацкие меховые тапки не будут торчать из-под пледа.

Поддавшись порыву, я набрал номер ее мобильного.

– Ты как?

– А ты как думаешь? – устало спросила она.

Молчание.

– Не волнуйся, Гус, я не наделаю глупостей…

– Я не думал…

– Нет.

Снова тишина.

– Не звони мне больше, Гус, – сказала она и повесила трубку.

Свой ключ от квартиры я опустил в почтовый ящик. Лифт впервые работал исправно.

Пока я вез свой чемодан по людной улице, меня охватило беспокойство. Я вдруг подумал: что, если все это – розыгрыш? Мы с Шарлоттой не говорили за неделю ни разу. Кажется, сто лет прошло с тех пор. А что, если она рассмеется мне в лицо? Что я буду делать? Куда пойду? Нэш, конечно, приютит меня на своем диване и даст выплакаться, но сначала прочтет мне лекцию о том, что обращаться с женщинами так – недопустимо. А я не мог вынести, чтобы из-за меня огорчился кто-то еще.

Шарлотта не сразу ответила на звонок домофона. А когда нажала кнопку, голос ее звучал холодно:

– Да?

– Это Ангус!