Скуф. Маг на отдыхе

Дело в том, что пусть талант к кулинарии Сан Борисыча был неоспорим, душа его лежала к совершенно другому.

К чему?

Да он, по ходу, и сам не знал. Но увольняться пытался только на моей памяти раз двадцать. То в таксисты подавался, то в риэлторы, то косметикой торговал, а то заделывался покерным профи. То ещё что-то; занятий его не счесть.

Короче говоря, на Алёшина накатывало что-то такое сезонное, из-за чего он традиционно громил посуду, орал о том, что вертел всех вокруг своей оси, хлопал дверью и уходил.

— Ненавижу, Иваныч, — несколько раз плакался мне Сан Борисыч. — Ненавижу всё это. Кастрюльки-сковородочки. Вся моя жизнь — это жир, масло и чешуя. А знаешь, сколько мне платят⁈ Да вот практически ни…

…чего.

И, пользуясь этим досадным фактом, я даже пару раз пытался его переманить к себе в Удалёнку. Обещал и жалованье, и условия, но Алёшин стабильно возвращался в своё кафе. Как утка на гнездовье.

— Василий Ива-а-а-аныч! — судя по радостному крику, сейчас Алёшин пребывал в маниакальной стадии. А стало быть, сейчас он как никогда одержим готовкой, и нас с альтушками ожидает что-то поистине волшебное.

— Сан Бории-и-исыч! — двинулся я навстречу и крепко обнял лысого.

— Каким судьбами⁈

— Да вот, зашёл своих девчонок твоей стряпнёй побаловать.

— Дочери, что ли? — вытаращил глаза повар.

— Не-не-не, это бойцы специального отряда «Альта». Так что ты сегодня, Борисыч, элиту Империи кормишь. Сделаешь красиво, ладно?

— А то!

С тем Алёшин потопал на кухню, а мы с альтушками проследовали в зал. Жду не дождусь, когда их недовольные моськи вытянутся в удивлении.

Они-то думают, что Скуф — чудак. Привёл их в какую-то забегаловку с клеёнчатыми скатертями и железными стульями и радуется. Ну-ну. Посмотрим.

— А меню? — уточнила Ромашкина, оглядываясь. — Здесь где-то есть меню? Я просто не ем мясо и…

— Не волнуйся, — сказал я. — Всё будет хорошо.

И всё, блин, было хорошо!

Сперва на стол полетели закуски — самое то для оборотня-вегетарианца. Баклажановые рулетики, жульен, стручковая фасоль с копчёной паприкой, порционная «шуба», выполненная в виде японских ролов, и гордость Сан Борисыча — соленья, которыми он мог заткнуть за пояс любую бабушку.

Дальше — больше.

Пироги с лисичками, пироги с яйцом и капустой и пироги с почками. Рецепт последних Сан Борисыч подсмотрел у жителей туманного Альбиона, вот только вместо ленивого запекания в форме, он стал лепить именно что настоящие русские пирожки. Да ещё и рецептуру докрутил, так что прям:

— Аа-а-а-аа! — Шама откинулась на стуле и расстегнула верхнюю пуговицу на штанах. — Я больше не могу! Но хочу! Но не могу! Но, блин, буду!

— Василий Иванович, не приводите меня сюда больше, — с набитым ртом взмолилась Дольче. — Я ведь разжирею, меня замуж не возьмут.

— Весьма недурно, — отозвалась о еде Оля Фонвизина, хотя по глазам было видно: если бы не её высокое происхождение, она была бы сейчас не прочь поорать от восторга.

Медовая утка, шашлык из корейки, бараньи язычки под соусом из белых грибов. Картошка, опять-таки, жареная. Опять-таки, овощи на гриле, изгвазданные в каком-то чудо-соусе из тысячи ингредиентов, так что вычленить хотя бы один не представляется возможным…

Периодически дверь на кухню открывалась, и довольная лысая рожа смотрела на то, как мы с альтушками на скорость истребляем все эти харчи.

— Пельмени ставить⁈ — в один из подходов крикнул Сан Борисыч через весь стол.

— А можно с собой⁈ — чуть ли не в один голос отозвались альтушки…

* * *

За неполные двое суток группа «Альта» разжилась домом, плазмой и душевой кабиной. Причин покидать жилище при таких данных становилось всё меньше и меньше. К тому же на полный желудок и после целого дня беготни.

Однако:

— Ну как, девки? — спросила Дольче, спустившись со второго этажа в латексном костюме.

— Твою-то мать!

— Прикройся, пожалуйста!

— И пузо подбери!

— Нет у меня никакого пуза! — возмутилась Чертанова, но пузо всё-таки втянула. — Это всё пельмени!

— Кать, ты бы так не разгуливала, — сказала Фонвизина. — За нами слежку установили.

Говоря про слежку, княжна имела в виду Кузьмича, который по приказу Василия Ивановича периодически прикладывался к биноклю и палил ситуацию на участке группы «Альта».

Исключительно в интересах дела, что не отменяло с его стороны служебного рвения.

— Да и хрен с ним, — отмахнулась Дольче. — Ну так что? Мы идём сегодня?

— Куда? — жалобно простонала Смерть. Самая тощая из всех, она сейчас походила на проглотившего добычу питона.

— Как куда? К музыканту! Он нас там ждёт, вообще-то! Надеется!

— Где «там»?

— Да где-то недалеко, — Дольче легкомысленно махнула рукой, мол, разберёмся. — Девки, ну вы чего? Серьёзно хотите его продинамить?

Какое-то время в комнате стояла тишина. Каждая из девушек перебирала все свои «за» и «против». Однако время было раннее. Пускай они и объелись, но после нехилой адреналиновой встряски, уснуть альтушкам было не суждено.

— Неужели вам не интересно, на кого он всё-таки запал? — подначивала Чертанова.