Скуф. Маг на отдыхе

На том конце провода раздались длинные гудки. Я тяжко вздохнул и обвёл взглядом всех присутствующих.

— Ну чего вылупились? — спросил я у альтушек. — Идите отдыхать, пока есть такая возможность. Скоро будем ловить Оскаровича…

Глава 20

— Алексей Михайлович, — приветственно кивнул Кузьмич.

— Вильгельм Куртович, — кивнул Чего в ответ.

Мужчины обменялись рукопожатиями и встали у забора, провожая взглядом Василия Ивановича и гружёную элитной девчатиной барбухайку. Отряд «Альта» под предводительством своего бессменного командира уезжал в ночь.

— Давненько вы к нам не заходили.

— Дела, — вздохнул Лёха. — Осень ведь на носу.

— Прекрасно вас понимаю, Алексей Михайлович, — сказал Кузьмич. — Однако раз уж мне выпало счастье увидеться с вами, то я всё равно посмею просить вас об услуге.

Барбухайка пропала за поворотом, и теперь Лёха обернулся к своему собеседнику лицом.

— Для вас, Вильгельм Куртович, — сказал он на полном серьёзе. — Всё, что угодно.

— Прошу сущую малость, — чуть смутился Кузьмич. — Но она как раз по вашему профилю. Начну издалека. Видите ли, очень скоро начинается «Endloses Zucchinifest». Это такой большой праздник, который в Российской Империи, к моему глубокому сожалению, отмечается не так широко, как на моей прежней родине. Здесь он более известен, как «Кабачковый Спас».

— Прошу прощения, Вильгельм Куртович, — неподдельно удивился Лёха. — Но среди кого он известен?

— В основном среди таких же релокантов из Австрии, Венгрии и Пруссии, коим является ваш покорный слуга.

— Хм… Признаться, впервые слышу, — честно признался Чего. — Но продолжайте, Вильгельм Куртович, продолжайте. Мне очень интересно.

— Благодарю. Так вот. В первую субботу сентября каждый австрийский дом обязательно украшен кабачками. Люди наряжаются в праздничные костюмы, ходят в гости и рассказывают друг другу страшные истории…

— Так это же халовин, — нахмурился Лёха.

— Не совсем, — улыбнулся Кузьмич. — Заокеанский хэллоуин лишь бледная тень того торжества, о котором я веду речь. Просто чуть более… растиражированный в медиа.

— Уъуъуъу! — Лёха погрозил кулаком в неизвестном направлении. — Вот ведь сволочуги! Ничего своего нет, всё что плохо приколочено прут!

— Горячо поддерживаю ваше мнение, Алексей Михайлович.

— Так…

— Ну да, — Кузьмич вернулся к основной теме беседы. — Возможно ближе к старости я становлюсь слишком сентиментальным, но в этом году я хотел бы отпраздновать «Endloses Zucchinifest» как полагается. И возможно… как знать? Возможно даже привить это чудесное торжество жителям нашей родной Удалёнки.

— Та-а-ак, — протянул Лёха. — И что же вам требуется от меня, Вильгельм Куртович?

— Кабачки, — ответил камердинер Скуфидонского. — Вы же знаете, как Василий Иванович относится к сельскохозяйственным культурам на своём участке, верно?

— Знаю-знаю, — подтвердил Чего, явно вспоминая какую-то неприятную историю.

— Ну так вот. От вас мне потребуются кабачки.

— Много?

— Очень много.

— Большие?

— Очень большие, Алексей Михайлович.

— Хм-м-м.

Лёха задумался, а затем ещё раз протянул руку для рукопожатия.

— Никаких проблем! Уж с чем, а с этим я могу вам помочь, Вильгельм Куртович, — сказал он и закрепил мысль вслух: — Много больших кабачков…

* * *

Не знаю, что там у Иры за личный хакер такой, но справился он и впрямь быстро. Не успели альтушки толком успеть задремать, как список всех Константинов Оскаровичей был у меня на руках.

Трое их таких в Империи.

Все трое, видимо, чтобы соответствовать отчеству, аристократы.

И каждый подходил под дополнительные критерии, а, следовательно, давал отдельный повод для подозрений.

Первый Костя Оскарович выслужил себе личное дворянство за что-то там перед чего-то там народной самодеятельности в городе Перми… музыкант, если говорить проще. И вот вам, пожалуйста, звоночек. Пускай и по касательной прошло, но искомый нами Иван, если верить девкам, тоже музыкант.

Совпадение?

Возможно и нет. Может, они с нашим «сантехником» в одном оркестре по струнам бренчали. Ездят себе с гастролями и девок воруют.

Другое дело, что согласно данным, он уже второй месяц как на гастролях в стране Восходящего Солнца и цветущей сакуры. Благодаря чему, соучаствовать в покушении юной девицы ему затруднительно.

Так что этот вариант сбрасывать со счетов не стоит, но и на самый очевидный он не тянет.

Отложим Костю-музыканта и поглядим на остальных.

Второй Оскарович уже баронского рода. Московского. И вот ведь какая штука — род его сантехникой занимается уже в котором поколении. Что-то здесь производит, а что-то закупает из-за бугра, но так или иначе свою долю рынка оттяпал.

А наш злостный похититель, насколько мы помним, сказался сантехником.

Сантехник и сантехника.

Сантехника и сантехник.

Созвучно и близко по смыслу, не так ли?

Казалось бы, связь очевидна, и можно было бы тряхнуть этого Константина Оскаровича. Проверить, а в случае чего быстренько притянуть к ответу. Вот только одна беда — ему три года. И думается мне, что пацан ещё не успел так оскотиниться, чтобы чужими руками девок воровать.

Ну и третий, последний Константин Оскарович.