Скверная жизнь дракона. Книга четвертая (СИ)

Магистор развернулся и бодрым шагом пошёл в сторону левых ворот. Вместе с ним ушли матоны. Затем на арену выбежали ученики-разнорабочие, оттащив подиум в сторону и унеся трупы в подвал.

За моей спиной стоял десяток матонов. Держа руки на рукояти мечей, своим безэмоциональным взглядом они смотрели сквозь меня. Им плевать, что выкинет ксат, и что попытается сделать.

Их слишком много, а меня — непростительно мало. Пытаться прорваться сквозь эту толпу — одно из самых правильных решений, если не терпится воспользоваться билетом до Вальгаллы. Меня подобные поездки не прельщали.

Придётся выйти на арену и узнать, что именно уготовили маги для собственного развлечения. Это же такая редкая возможность наблюдать за ксатом, отчаянно сражающимся за свою жизнь.

Толстые решётчатые ворота дрогнули и с едва уловимым скрежетом скрылись в каменной кладке.

— Ступай вперёд, к центру арены — сухим голосом произнёс матон, показав на выход.

— А может, пойти назад, до дома? — от моей ехидной улыбки тот выпучил глаза, явно не ожидая подобной наглости. Я же, усмехнувшись, взял вещи и вышел на песчаную арену, освещённую осенним солнцем.

Близился конец первого месяца осени. Холодные ветра частенько гуляли по окрестным землям и многие на трибунах изредка вздрагивали, но все они моментально замерли, стоило решётке опуститься и выйти ксату. С сумкой за спиной и ещё одной в руке; с чёрным посохом и горящим фонарём на его навершие; с широким чёрным поясом и грубым кожаным плащом. Медленной походкой ксат выверял каждый шаг. Задумчивое выражение на морщинистом лице скрывало всякие эмоции. Глаза цвета серебристой синевы практически не моргали, а взгляд медленно плыл по трибунам, осматривая разумных и само строение стадиона.

В прошлый раз я многому не придал значения, или вовсе проигнорировал из-за произошедшего в церкви — но сейчас всё было по-другому.

Овальная песчаная арена заканчивалась трёхметровыми каменными стенами с частоколом треугольных зубьев, усеявших стены через каждые десять сантиметров. Раньше они воспринимались как простое украшение, но сейчас они плавно и синхронно мерцали. Ворота, из которых я вышел, были одними из двух дальних. Учитывая, что левые и правые ворота уже использовали для вывода учеников и магисторов — врага следовало ожидать либо спереди, либо за спиной.

Где-то сзади раздался сдавленный возглас. Знакомый голос, но я не обернулся. Сейчас я мог лишь с гордостью дойти до центра арены и посмотреть на ложу, украшенную красным бархатом.

В широких удобных креслах, с напитками и прислугой, укрытые стенами от ветров и потолком от внезапного дождя — в ложе сидели те самые маги, которые были в церкви и на распределении. Вместе с ними и сегодняшние два магистора. По правую руку от старика сидел Кузаун, а слева была жирная противная женщина с паклей седых волос. Если я правильно расслышал старика, то имя этой женщине — Туша. Её родители уж точно были в курсе взаимосвязи между плавучестью корабля и его названием.

За спинами высшего руководства сидели другие маги. Как у первых, на их лицах отражалось лишь чувство собственного превосходства над окружающими. Особенно если это касалось сидящих на трибунах учеников и простых магов.

Но за спинами руководства было кое-что странное. Вместо стены там натянули плотную, едва пропускавшую свет ткань. Единственно, что виднелось за ней — три размытых силуэта с длинными палками в руках, похожими на посохи.

— Лик’Тулкис, — магистор Кузаун встал. — Ксат, что покусился на наши секреты, сговором проник в нашу святыню. Ты признан виновным в тяжких грехах. Осознаёшь ли ты последствия твоих поступков?

— О каких последствиях ведёт речь тот, кто неумело подражает правосудию?

— Правосудие, ксат, неизбежно, — остроухий игнорировал мои слова. — И кара твоя настигнет тебя. Сегодня!

— Виновен. Виновен. Виновен, — скандировали трибуны. Кузаун поднял руку. Воцарилась тишина.

— Будь благодарен нам, ксат. Ты станешь тем, кто откроет двери к празднику. Сегодня ты сразишься с самой опасной тварью на всём южном континенте и битвой этот ознаменуешь начало недели поступления. Ты осознаёшь, какую честь тебе оказали?

— Честь? — я едва не засмеялся от этих извращённых понятий.

— Да, ксат. Огромнейшая честь. Два самых опытных матона погибли, вылавливая эту тварь. Так что склони голову перед их жертвой.

— Ещё чего сделать? — под сарказмом скрывалось нервное возбуждение, и страх перед неведомой тварью. Если это правда и два матона действительно погибли при её отлове, то события приобрели не просто скверный, а крайне критичный характер.

— Умереть, — магистор весело усмехнулся в ответ на мой вопрос.

Я уже хотел пожелать остроухому подохнуть раньше моего, но канал мыслеречи внезапно открылся.

«Отродье кровавой твари, ты наконец-то падёшь.» — заговорил первый дракон.

«Наконец жертва Кадалия и Хенгеуса оправдает себя.» — сказал второй дракон.