Сквозь испытания огнём

Но Мейдин опасался потенциальных негативных последствий, как довольно неэлегантно выразился Миллир, «вбрасывания» Плана Армака на кредитные рынки республики. Никто не мог предсказать точные последствия, а новый центральный банк лорда-протектора все еще был неопытным учреждением, которое только-только встало на ноги. До тех пор, пока он не будет уверен в его стабильности, сможет лучше оценить его способность управлять процентными ставками и ликвидировать недостаточно финансируемые обязательства, внезапный огромный приток внешнего капитала может фактически ухудшить ситуацию. И это даже не учитывало то, что один из коллег Прескита назвал «оптикой» проекта. Там уже была эта мерзкая, накапливающаяся волна негодования против Чариса. Если бы Кэйлеб и Шарлиэн ворвались, скупили необходимые облигации Сиддармарка, многие люди — особенно те потенциальные финансисты, которые были отодвинуты — закричали бы, что Чарис пытается купить право собственности на канал и лишить Сиддармарк его справедливого представительства в управлении… каналом, в его будущих доходах. Это было бы нелогично, и уж точно не было бы разумно. Фактически, Кэйлеб и Шарлиэн одолжили бы республике деньги, необходимые для покупки ее доли в канале, вместо того, чтобы просто заплатить те же деньги, чтобы увеличить свою собственную долю.

Однако их оппоненты и недоброжелатели представили бы дело совсем не так. Прескит знал это. Так что Мейдин, вероятно, был прав, когда ждал новостей о Плане Армака, и особенно о том, как это может быть связано с каналом Силкия, пока он не сможет продать по крайней мере большую часть своих облигаций Сиддармарку, а не этим «жадным чарисийским» иностранцам.

Проблема заключалась в том, что никто не знал, сколько времени ему потребуется, чтобы добиться этого.

— Понимаю вашу точку зрения, милорд, — сказал посол. — Если уж на то пошло, я почти уверен, что великий герцог Силкия тоже это понимает. И знаю, что их величества понимают. К сожалению, Канрад сталкивается с растущим внутренним давлением, требующим начала строительства.

— Я в этом уверен, — мрачно сказал Миллир. Он повернулся на стуле, чтобы выглянуть в окно. — Силкия выполнила свои финансовые обязательства или выполнит в ближайшее время. Я знаю, что они еще не дошли до конца. И «Чарис» выполнил свои обязательства в полном объеме. Мы — якорь, неуклюже плетущийся позади.

— Уверен, что великий герцог никогда бы так не выразился, милорд.

— Только потому, что он вежлив и дипломатичен. Я бывший полковник, и я могу быть более честным в этом. Мы — якорь, Малким.

— Ну, полагаю, это был бы один из способов выразить это, — признал Прескит. — Но в то время как их величества пообещали великому герцогу Канраду, что они обсудят с ним ваши проблемы, они также заверили его в своей уверенности в вашем руководстве казначейством и решимости и способности республики выполнять свои обязательства по договору.

Миллир оглянулся на него, затем фыркнул.

— Во всяком случае, хорошо, что они так сказали, — сказал он. — Во многих отношениях, чем в одном. Но я бы сказал, что они, вероятно, правы, доверяя руководству лорда-протектора Хенрея. — Он покачал головой. — Сомневаюсь, что это большой секрет, кто на самом деле управляет казначейством в дополнение к остальной республике!

— Думаю, вы недооцениваете свою собственную роль, милорд, — мягко сказал Прескит. — У меня есть свои источники в вашем правительстве, вы знаете. Они многое рассказывают мне о том, кто чем управляет.

— На ежедневной основе это, вероятно, справедливо, — сказал Миллир через мгновение, затем внезапно улыбнулся. — Из меня действительно получился неплохой адъютант, если я сам так говорю! Но правда в том, что лорд-протектор проводит свою собственную экономическую политику, и все это знают. Тоже чертовски хорошая вещь! Даже люди, которые ненавидят его больше всего из-за его центрального банка, понимают, что он разбирается в нашей экономике лучше, чем кто-либо другой. Им может не понравиться лекарство, которым он их кормит, и некоторые из них могут подумать, что он хочет обгрызть их личных виверн прямо до костей. Но пока совершенно ясно, что они ожидают, что он выведет всю республику с другой стороны в целости и сохранности. Трудно представить себе кого-то еще, кто мог бы прямо сейчас сделать такое заявление.

— Склонен согласиться, милорд. Я только говорю, что вы больше, чем просто штамп с чернилами. Все, кто хоть что-нибудь знает о федеральной политике, знают это, и я рискну сказать, что в Сиддаре нет ни души, которая не доверяла бы вашей честности. Поверьте мне, это не второстепенный фактор, когда речь идет о стабилизации банков!

— Может быть, и нет, но мы немного отошли от причины, по которой вы зашли. Их величества дали вам какую-нибудь оценку терпению великого герцога, чтобы поделиться со мной?