Сквозь испытания огнём

— Для тех, кто издевается над старшими, предусмотрена особая епитимья, — безмятежно сказал Мейкел Стейнейр с другой стороны сейджина. Стар-Райзинг был немного удивлен, что седовласый архиепископ смог услышать его из-за резкого, колышущегося на ветру хлопанья флагов, натянутых вокруг платформы, но карие глаза старика блеснули, когда он посмотрел на него.

— Простите меня, сын мой, — сказал он, — но столько десятилетий прослушивания исповедей сделали мой слух исключительно острым. И нет, я нисколько не обиделся. — Выражение его лица стало серьезным. — На самом деле, думаю, что с вашей стороны и епископа Йопэнга было мудро не подбрасывать еще одно полено в огонь. Мы все знаем, как отреагировал бы на это император Чжью-Чжво в лучшие времена. Я бы действительно предпочел не усугублять ситуацию, добавляя к ней дополнительный религиозный компонент. Особенно, когда епископ Йопэнг так очевидно является добрым и сострадательным слугой Божьим. — Он покачал головой. — Я не мог бы сказать это лучше, и это его стадо, а не мое. Пусть они услышат голос своего пастыря, а не меня, особенно в такой день, как этот.

Стар-Райзинг кивнул в трезвом согласии… и благодарности. До этой пятидневки он никогда не встречался со Стейнейром, и было огромным облегчением обнаружить, что Мерлин Этроуз был точен в описании духовной целостности и — да — смирения архиепископа. Для него было невозможно представить себе харчонгского архиепископа Церкви Ожидания Господнего, который позволил бы кому-либо «превзойти» его на публичном выступлении.

И Бог свидетель, Стейнейр был прав. Стар-Райзингу повезло в том смысле, что у него было очень мало родственников в Южном Харчонге, а тех, кто у него был, там больше не было. Или, во всяком случае, не большинства из них. Один из его двоюродных братьев был слишком упрям — и слишком зол на него — чтобы прислушаться к его совету и убрать себя и свою ближайшую семью из досягаемости Чжью-Чжво. Без сомнения, кузен Энбо был занят тем, что обвинял Стар-Райзинга в том, что случилось с ним с тех пор, но барону было немного трудно проявить к нему сочувствие.

К сожалению, он был не единственным человеком, чьи родственники были взяты под стражу Копьями императора. До сих пор лишь горстка дворян отказалась от своего участия в Объединенных провинциях, но другие, без сомнения, поддались бы искушению, если бы император и его приспешники начали выдвигать конкретные угрозы в адрес членов семьи. В конце концов, это не имело бы значения — если бы у него было время полностью вовлечь в это дело городских бюргеров, свободных крестьян, членов гильдий и крепостных, прежде чем это произойдет.

И вполне возможно, что визит Стейнейра подтолкнет этот процесс вперед. В его присутствии Стар-Райзингу не потребовалось и пяти минут, чтобы почувствовать ауру сострадания, которую архиепископ носил с собой, куда бы он ни шел. Более красноречивого представителя Церкви Чариса невозможно было себе представить, и ни один из харчонгцев в Соединенных провинциях, вероятно, не упустил бы из виду тот факт, что он был архиепископом Церкви Чариса, эквивалентом ее великого викария. Ни один великий викарий — и чертовски мало архиепископов — никогда не посещали Западный Харчонг. Конечно, не за пределами Шэнг-ми или других больших городов. Мейкел Стейнейр намеревался совершить турне по всему Буассо и Чеширу. Он не мог посетить каждый город и деревню, но его маршрут был спланирован таким образом, чтобы по крайней мере две трети, а скорее всего, и три четверти жителей Соединенных провинций смогли добраться хотя бы до одной из его остановок, услышать хотя бы одну из его проповедей. Некоторые из них могли потратить несколько дней на дорогу, чтобы добраться туда, но Стар-Райзинг не сомневался, что тысячи — сотни тысяч — из них сделают именно это.

И даже несколько минут одной из проповедей Мейкела Стейнейра выбили бы любой затаенный страх перед поклонением Шан-вей из любого, кроме самого фанатичного. Во многих отношениях барон жалел, что они не смогли начать этот процесс прямо здесь, сегодня, но это был тот день из всех дней, о котором будет подробно доложено Чжью-Чжво. Лучше всего сделать так, чтобы это не приводило в ярость, насколько это возможно.

Не то чтобы это принесло много пользы.

Он кисло фыркнул при этой мысли, затем повернул голову, когда второй по значимости чарисиец, присутствующий в этот день, спустился с платформы к огромному продолговатому пространству, отмеченному деревянными кольями и веревками.