Сквозь лёд и снег. Часть IV. Внезапная угроза

После того, как обсервация была выполнена и новый курс взят с оптимальной точностью. Ганс снова разогнался до предела. Теперь в область его постоянного мониторинга добавлялся ещё и радар для того, чтобы вовремя уйти из зоны встречного обнаружения, если вдруг такое произойдёт по каким-либо причинам. До конечной точки следования оставалось около четырёхсот миль. Погода продолжала радовать своим стабильным состоянием, которое было очень важно в виду возникающих трудностей на текущем маршруте. Через несколько часов Ганс опять сделал короткую остановку, чтобы принять очередную порцию энергетика. Теперь он уже совершенно никуда не спешил. По его расчётам времени было достаточно для того, чтобы осторожно приблизиться к станции на безопасное расстояние со стороны прибрежных холмистых образований из льда и снега, тем самым оставшись незамеченным для радаров «Ноймайера», а затем пройти ещё несколько миль пешком, благо окружающую станцию местность он знал достаточно хорошо. Таким образом, с учётом всего потерянного времени, Ганс преодолел около 1200 миль почти за восемь часов и без пятнадцати девять вечера, он покинул кабину своего высокоскоростного челнока, направившись к одному из запасных выходов станции. На преодоление этого расстояния у него был в запасе ещё целый час. Он шёл спокойно, не торопясь, повторно прогоняя у себя в голове все последующие шаги по прибытию на «Ноймайер». Когда, наконец, он достиг тяжёлых стальных дверей запасного выхода, была уже половина десятого. Двери никогда не запирались, только во время снежных бурь, и Ганс об этом хорошо знал. Сюда часто ходили курить парни из бригады технического обеспечения стартового полигона, а также некоторые повара и стюарты из дополнительного персонала во время проведения турниров.

Зайдя внутрь тамбура, Ганс вдобавок к своему везению не обнаружил никого из персонала станции, и это было хорошо, потому что терять время на объяснения и просьбы у него не было никакого желания в такой начинающийся для него ответственный момент. Он проскользнул в один из переходов между корпусами станции и быстро поднялся по трапу на второй этаж. Ганс отлично ориентировался на своей родной станции, поэтому ему не составило особого труда в течение следующих десяти минут забрать в кабинете дежурного по жилому модулю, которого тоже почему-то не оказалось на месте, необходимый магнитный ключ от комнаты террориста, а затем также оперативно, будучи ни кем не замеченным, перейти к себе в номер.

Преобладающее большинство людей на станции в данный момент праздновали первый день Чемпионата. Из Центрального корпуса доносился гул веселящейся толпы с ликующими выкриками и смехом, а также звон посуды. Все ели, пили и радовались общему торжеству, большинство персонала то же присоединилось к гостям, поэтому в остальных корпусах не было ни души, всё внимание сейчас было приковано к всеобщему веселью, как это завсегда и водилось у немцев. Таким же естественным признаком для немецких торжеств являлась и их исключительная раскрепощённость в своём кругу, поэтому некоторые дамы, уже изрядно «накидавшись», не совсем твёрдо стояли на ногах. Одна из таких пар, поддерживая друг друга начала своё продвижение сквозь развеселённую и захмелевшую толпу немецких бюргеров под торжественные выкрики и тосты, и, подвернув каблук споткнулась возле одной из несущих колонн, поддерживающих конструкции перекрытий высоченного потолка.

— OhMeinGott

! («О майн Гот!», «О, Боже!») — закричала белокурая немка, заваливаясь вперёд с огромным бокалом шампанского.

Возле колонны скромно стоял человек азиатской внешности. Он не пил и не разделял общего настроения. На него никто не обращал никакого внимания, он просто стоял и спокойно наблюдал за происходящим. Летящий в его сторону бокал с шампанским попал прямо ему в грудь, тем самым облив всю его рубашку под пиджаком от воротника до брюк.

— Entschuldigung bitte! («Энтшульдигун биттэ!»

, «Простите, пожалуйста!») — начала извиняться перед облитым гражданином вторая молодая брюнетка с очень креативным каре.

Человек нисколько не огорчился, а даже с некоторой скромной улыбкой произнёс на английском языке с акцентом:

— Nobigdealokay! («Ничего страшного, всё в порядке!»)

И начал аккуратно пробираться сквозь толпу в сторону перехода из Центрального зала в жилой модуль.