Сквозь порох и пар

Капитан покивал и подошёл к столику, выискивая нужный инструмент. Перед ним бы разложен целый арсенал, который использовался на допросах. Проведя пальцами по инструментам, он подхватил молоток, подкидывая его и примериваясь к тяжести. Удовлетворённо кивнув, капитан вернулся к пленнику и с размаху опустил его на вполне себе человеческую грудь бонариста. Раздался хруст костей и Тритон почувствовал, как сломалась пара рёбер у пленника, который, в свою очередь, лишь прошипел от боли. Поняв, что рёбра не сильно беспокоят бонариста, Тритон откинул молоток и поднял скальпель. Крутанув его в пальцах, капитан начал медленно вырезать слово на груди пленного. Тонкое, заточенное лезвие скальпеля без каких-либо проблем проходило сквозь мясо, разрезая мясо и жилы. Алая кровь струилась по торсу пленного, капая с него и звонко разбиваясь о бетонный пол. Руда жизни медленно исходила из тела пленника, создавая своим звоном симфонию смерти. Пленник мычал и стонал, не размыкая губ, пока Тритон, ни чувствуя ни капельки сожаления, довырезал «АД» на животе пленника. Тот сокрушённо ослаб, свесив голову и тяжело дыша, продолжая подрагивать от бушующего внутри крови коктейля.

– Зачем вас послали?! – Тритон приподнял голову пленника, смотря ему прямиком в глаза.

– Я ничего тебе не скажу… – одними губами прошептал бонарист.

Капитан забрал у Пугача пистолет и навскидку выстрелил в колено пленного. Тот заорал нечеловеческим голосом, чувствуя, как раздробилась на мириады осколков его коленная чашечка. Лужа крови под бонаристом быстро увеличивалась, а штурмовик медленно ввёл в рану скальпель, проворачивая его в ноге. Крик сменился воем. Настолько древним и первобытным, полным истинного ужаса, что стоящий в углу здоровяк почувствовал, как по его спине пробежала целая дивизия мурашек.

– Отвечай! – Тритон с размаху ударил пленника снизу-вверх, лишь чуть не ломая челюсть, – Нет. Ты не умрёшь. Будешь мучиться у меня здесь до падения небес, но скажешь правду.

Капитан штурмовиков откинул в сторону скальпель и взялся за грубо сложенные плоскогубцы. Он обхватил губами инструмента и резко нажал на ручки. Хруст, крошащегося зуба заполнил комнату, а крик сменился скулением побитой собаки. Бонарист сжался, наполненными страхом глазами, смотря на Тритона и боясь пошевелиться. Капитан же, подошёл к столику и аккуратно взял прозрачную стеклянную банку, которая была наполнена отблёскивающими медью нитями. Он подошёл к пленнику и дал ему посмотреть на банку.

– Знаешь, что это такое? – он постукал пальцем по стеклу, – Ты точно знаешь. Живая проволока. Да, это именно она. Она не кормлена практически неделю, и ты помнишь, что тогда будет? Она учует кровь и вонзится в твоё тело. Она будет пробивать твоё мясо и оплетать органы, медленно отравляя их и заставляя их гнить. Ты умрёшь, но будет это медленно и мучительно. Ты будешь умолять меня застрелить тебя, но я буду лишь смотреть за твоими страданиями…

– Мы… Мы отвлекали войска… – бонарист шмыгнул, трясясь от обуздавшего его ужаса, – Мы смертники… Каждый из нас смертельно болен… Мой мозг отравлен и медленно умираю, но вам нужно искать агентов…

Больше он ничего сказать не успел, содрагаясь в сильнейшей дрожи, после чего отключился. Тритон вытер руки о лежащее на столике полотенце, подзывая к себе стоящего за дверью надсмотрщика. Он открыл дверь и посмотрел на штурмовиков напуганными глазами.

– Он в отключке. Перевяжите его – он ещё может пригодиться.

Быстро приняв приказ, надсмотрщик подозвал к себе местного медика, пока пара штурмовиков вышла наружу из душных подземелий тюрьмы. Тритон то и дело ловил на себе осуждающий взгляд Пугача, который внешне до сих пор выглядел спокойным.

– Не я пришёл на их землю, а они на мою. – отметил капитан, смотря в сверкающее на небе солнце.

Глава 8

Пленный бонарист не обманул. В Желтоозёрск, пользуясь общей суматохой, проникли десятки агентов из республики Бонар, который упорно принялись развивать там свою шпионскую сеть. Личная гвардия молодого Императора быстро и эффективно провела несколько операция, один за другим, арестовывая агентов, предотвращая беды для восточного остатка Империи. Флот Империи Белых Островов, стоящий на рейде на границах, развернулся и ушёл, видимо не решаясь нападать на хорошо укреплённый порт. В бывшей столице, треугольные пытались разрешить продовольственный кризис, не обращая внимания на отколовшуюся провинцию в которой происходила своя игра. Потоки новобранцев за всё время сильно сократилась, превратившись из бурной реки в скудный ручеёк. Однако Виваевский почему-то медлил, не пытаясь вернуть оставшуюся часть страны, но явно заботила его не вероятная смерть соотечественников.

Тритон всё же вступил в армию, приняв звание майора. Сразу же, по вступлению, он принялся за муштру своей роты, а затем занялся вычищением окрестных лесов от расплодившихся бандитов и изредка отбивали нападения из Срединного царства. Престиж и влияние штурмовой роты росло в геометрической прогрессии и это не могло не отражаться на самой личности их командира – Тритоне.