Сквозь портал

В это время начали заканчивать заплыв другие пловцы, и Игорь Константинович, фиксируя их время, вынужден был прервать наш разговор, к моему большому облегчению. Наконец все ребята подплыли и выстроились возле бортика, тяжело дыша и хмуро поглядывая на меня. Я решил поскорее снять напряжение:

– Поздравляю! Вы – молодцы! – Я со вздохом сожаления продолжил: – А я сошел с дистанции, не доплыв сто метров.

Взгляды парней сразу же стали сочувствующими. Они подходили ко мне, ободряюще жали мне руки, хлопали по плечу и выражали поддержку:

– Не переживай, Илья! Это ты еще не восстановил форму! Не отчаивайся, продолжай тренировки…

Хорошие ребята! Разве мог я их разочаровать, сказав, что обогнал их больше чем на сотню метров и при этом старался плыть не торопясь…

* * *

А началось все сразу после нашего с Никитой возвращения из «санатория строгого режима» – так мы окрестили закрытое медицинское учреждение, на территории которого нас всесторонне обследовали после возвращения в Россию. В «санатории» был бассейн, и я с радостью вернулся к занятию, которым увлекался в школьные годы, – к плаванию. Я лет шесть занимался водным поло и плаванием, при этом у меня были способности, и я показывал неплохие результаты. Занятия прекратились из-за болезни тренера, а я не захотел переходить к другому, остался верным своему старичку, воспитавшему не одно поколение пловцов и ватерполистов. За несколько лет перерыва, как оказалось, я не утратил навыков, мои мышцы быстро восстанавливали привычную форму, и, вернувшись в университет, я продолжил заниматься плаванием в студенческом бассейне. Поначалу я просто рассекал бассейн в одну и другую сторону кролем, брассом и баттерфляем. К своему удивлению, начал замечать, что могу проплыть километр совершенно не устав. Я увеличил расстояние до двух километров – никакой усталости, прибавил скорости – все так же легко! Меня заметил тренер студенческой команды и пригласил потренироваться со сборной университета. Я не мог дать своего согласия, не получив разрешения от куратора Дмитрия Степановича. Батя мне позволил, но только не в ущерб основной учебе и несению воинской службы. Так я попал в сборную по плаванию университета. На первом же тренировочном заплыве на сто метров пришел к финишу одновременно с неоднократным чемпионом сборной, чем очень удивил и себя, и тренера, и сборную. Но тогда я еще не придал этому факту особого значения. Более того, сессия закончилась, мой курс отправился на практику, а потом нас распустили по домам на каникулы, и тренировки в бассейне приостановились до сентября.

* * *

На каникулы я ехал с особым удовольствием: наконец-то отъемся борщами и битками, отосплюсь и постараюсь забыть все эти землетрясения, порталы, бомбардировки и спецслужбы. Хоть на какое-то время. Жаль, конечно, что нельзя обо всем поговорить с отцом, так хочется услышать его мнение, получить совет. Но подписка о неразглашении обязывала соблюдать молчание.

В моей родной Керчи последствий прошедшего землетрясения практически не было. Основной удар пришелся на Южный берег Крыма, но у меня не было никакого желания ездить по побережью и осматривать последствия стихийного бедствия. Этого я успел насмотреться еще в мае! Тем более что все места, где возникли порталы, перекрыли ограждением, и военные несли охрану таких объектов по периметру. Непонятно зачем, ведь все порталы отключились спустя несколько часов после катастрофы. Но как говорится, высшему руководству видней.

Дома во время каникул я был центром внимания. Родные меня баловали, холили и лелеяли – ведь они считали, что я восстанавливаюсь после сильных травм, полученных под завалами военного учебного корпуса. Мама вкусно кормила и ничего не позволяла делать по хозяйству. Я чувствовал себя ленивым котом из старого советского мультфильма про блудного попугая. Каждый день в середине дня я связывался через Интернет с девушкой, «с которой познакомился в соцсети», с Ксенией. У нее в Китае был поздний вечер, в это время она уже была обычно дома, и мы могли спокойно поболтать.

Мы никогда не обсуждали события, которые пережили вместе, только делились впечатлениями о прожитом дне. Я скучал по Ксении, жаль, что она сможет приехать ко мне в гости не раньше Нового года. Мама не очень меня одобряла. Она была сторонницей старых добрых традиций знакомства, а не на просторах Интернета. Но я не мог ей рассказать всех обстоятельств нашей встречи с Ксенией. Думаю, что, когда я их познакомлю в новогодние праздники, мама изменит свое отношение к девушке, которая мне дорога. А отец одобрил мой вкус, увидев фотографию Ксении. Думаю, он не сильно поверил в версию про Интернет…