Сквозь время

Синджэ внимательно слушал, впитывая каждое слово.

– Для Его Величества дворец был одновременно надежным домом и самым опасным полем битвы. Однако теперь, кажется, предстоит сражаться на новом театре войны. И если такова его судьба, я последую за ним и в огонь и в воду, чтобы защитить от всех бед.

У Синджэ было дурное предчувствие. Ему казалось, что и сам он не сможет избежать этого сражения. И с каждым днем его уверенность в этом росла. Однако он не знал, что уже давно втянут в этот бой, – с тех пор как стал жить чужой жизнью.

Глава 11. Самый ответственный момент

Улица была залита кровью. Лязг мечей разносился по округе. Посреди ожесточенного сражения Тэыль и Гон наконец встретились и утонули в объятиях друг друга, наслаждаясь долгожданным родным теплом, таким сладким и прекрасным. Еще никогда они не обнимались так долго.

Но вот Гон через силу выпустил Тэыль и окинул ее внимательным взглядом: синяки и ссадины, одежда запачкана кровью и изодрана. Тэыль, которая всегда была сильной и храброй, сейчас выглядела настолько хрупкой, что казалось, тронь – и она тут же сломается. Гон почувствовал всю ее боль, сердце в его груди будто рвало на части.

Тэыль же под взглядом Гона, напротив, успокоилась. Напряжение исчезло, тело ее расслабилось.

– Благодарности и приветствия опустим, – едва слышно произнесла она.

Каждое слово далось ей с большим трудом, но, договорив, она засмеялась. Глаза Гона покраснели. Ведь благодарность – это именно то, что он испытывал. «Это я должен быть благодарным тебе за то, что ты смогла выжить. Это я должен просить прощения, что тебе так долго пришлось сражаться в одиночестве» – все это Гон хотел сказать Тэыль, но не стал.

– Сколько же всяких мыслей сейчас в твоей голове, – сказал он наконец.

– Я так соскучилась! Я безумно тосковала, – сквозь слезы и боль простонала Тэыль.

Гон крепко сжал ее ладонь:

– Поехали во дворец.

Тэыль кивнула. Она взяла Гона за руку, но покачнулась, теряя сознание. Гон быстро поймал ее и сжал в объятиях, не дав упасть на землю. Прижимая к себе любимую, он старался унять боль глубоко в сердце. Гон поднял Тэыль на руки и пошел с ней по дороге, усеянной трупами наемников. Долгая мучительная ночь закончилась, из-за горизонта появились лучи солнца.

* * *

Гон осторожно уложил Тэыль на кровать и снял с нее обувь. Аккуратно поглаживая мокрый от пота лоб девушки, он чувствовал, как глаза его наполняются слезами. Вскоре в комнату вошли дама Но и доктор Хван и приблизились к постели: нужно было осмотреть Тэыль и назначить лечение. Гон, сидевший у кровати, встал и отошел.

– Ваше Величество! Что случилось? Это же кровь! Боже! – вскрикнула дама Но, увидев большое пятно крови на щеке Гона.

Он попытался вытереть его рукавом, но кровь давно запеклась.

– Все хорошо, это не моя кровь. Ты сама-то как себя чувствуешь? Эх… Всем моим любимым женщинам нездоровится.

Прошло совсем немного времени после похорон принца Пуёна, когда дама Но упала в обморок. Она уже вернулась к своим обязанностям, влекомая чувством долга, но ее физическое здоровье пошатнулось.

– Я сделаю все возможное, чтобы ни одной из них не стало хуже, Ваше Величество, – успокоил его доктор Хван.

После этих слов, Гон сжал крошечную руку Тэыль еще раз и отпустил, сказал:

– Полагаюсь на вас, доктор Хван.

Тяжело было оставить любимую в таком состоянии, но, чтобы не мешать доктору, он все-таки вышел из комнаты и остался у двери в ожидании результатов.

События новогодней ночи повергли общество в смятение, но настроения полностью изменились после случившегося вчера. В средствах массовой информации поднялась шумиха, народ волновался. Мятежников полностью истребили, к чему непосредственно приложил руку император. Кроме того, было объявлено, что есть претендентка на место императрицы. Внимание подданных Корейской империи сосредоточилось исключительно на положительной стороне случившегося.

С другой стороны, Сорён, которая, сказавшись больной, сидела в своей резиденции, больше не могла рассчитывать на сердце императора, поэтому ее рейтинг одобрения в обществе сильно падал. Оппозиция развила бурную деятельность, желая найти эту девушку, которую Ли Гон назвал будущей императрицей. Никто и представить не мог, что в данный момент она лежит обессиленная в постели императора.

Придворные и помощники доктора Хвана без конца навещали Тэыль, ставили капельницы и меняли пропитанные кровью полотенца. Каждый раз они с удивлением смотрели на встревоженного императора, дежурившего у двери комнаты.

– Ваше Величество, – с поклоном говорили они.

Гон терпеливо стоял на своем посту, ожидая новостей от доктора. Время шло, утренняя стража сменилась дневной, заступила ночная, а Гон все ждал.

Дама Но и доктор Хван вышли из комнаты, когда время на часах приблизилось к полуночи. Увидев Гона, они остановились.

– Вы были здесь все это время? Надо было просто войти, – вздохнула дама Но.

– Я позаботился о ее ранах. Организм обезвожен, но это скоро пройдет, – сказал доктор Хван.