Сквозное. Навылет

Эти два дня они натурально отдыхали. Шуст отодвинул все и зорко следил за тем, чтоб ничего и мимолетно не встревожило Талу. Да и не соврал же, решил все насущное, имел право сосредоточиться на жене. Хотя и она на нем… сосредоточилась. Зорко следила за всем, что на перевязке происходило, кажется, успокоившись только тогда, когда ей позволили собственными глазами ранение изучить, объяснив, что точно ничего важного не задето. Если чуду его было так проще, Денис не препятствовал, даже посмеиваясь в душе. Да и понять мог, самого трясло по любому вопросу, хоть как-то затрагивающему ее.

Даже Алхимик выдохнул, впервые за этот месяц расслабившись, казалось. Правда, на концерт органной музыки с ними пойти отказался.

— Я не настолько возвышен, мне попроще бы чего, поприземленней. У нас в клубе на выходных будут проходить городские соревнования по танцам на пилоне, репетиции каждый день. Вот там есть, где отдохнуть глазам, красотой и умением восхититься, а не уши мучить, — ухмыльнулся друг, больше в шутку, конечно, но точно не собираясь разделять с ними «духовный восторг», коим Тала пыталась завлечь Гришу на вечер.

— Все с тобой ясно, — ухмыльнулся Шуст. — Не настаиваю.

Ну а что, ему с женой хотелось время провести, а не хохмы Алхимика, точно же заскучающего там, слушать.

И все равно, несмотря на прекрасные два дня, утром в больницу ехали в напряжении. Хотя, тут и говорить не о чем, это настроение ни в какое сравнение не шло с тем диким накалом, что сопровождал их попытку добраться сюда в прошлый раз.

— И слушать не хочу, чудо. Телефон этот с собой берешь и хватит разговоров. Уничтожим потом и купим новый, уже скопировали всю информацию, никакой проблемы нет. Но мне нормальная связь с тобой нужна, и видео в том числе, а не вот то жалкое подобие смартфона, — теперь уже решительно поставил на вид Денис.

А Тала сейчас вообще не имела ни сил, ни повода спорить. Да и сама отчаянно желала иметь возможность в любой момент поговорить, раз уж прижаться к любимому не сможет.

— Хорошо, уговорил, — выдохнула, прижав голову к плечу Дениса, будто прячась от реальности и не желая во двор больницы выходить.

Но и тянуть дальше не особо же разумно. Потому, не собираясь давать повод любимому больше волноваться за нее, решительно вздохнула и выбралась из авто с его помощью. Охраны, конечно, было немало, и что-то подсказывало Тале, что теперь так еще долго будет, хоть Шуст и заверил, что закрыл вопрос. А она не имела повода его слову не верить, пусть и не просила подробностей. Она знала, кто этот человек и чем занимается… Ну, примерно догадывалась. Так к чему ханжество разводить, попрекая, когда сама живет и купается в его любви?

Так сложилось… Не ей с судьбой спорить. Как и с самим Денисом, решительно настроенным с Талой через все сложности лечения пройти.

— Ладно, пошли, пока я еще не передумала, — выдавив из себя улыбку, боевую, а не жалкую, как она надеялась, приняла бодрый вид.

Денис хмыкнул, дав понять, что просек все притворство, но решительно повел ее внутрь больницы.

Выдержки находиться в стороне у него хватило ровно до первого ухудшения Талы. Стоило осознать, что жена метнулась в сан-комнату, мучимая тошнотой, несмотря на все препараты, которые должны были эту побочку унять, Денис сам не понял, как очутился на пороге палаты.

— Я настоятельно прошу не входить вас внутрь. Да и ваша жена просила о том же, — Бондарчук, дежуривший пока рядом, чтобы тоже за состоянием пациентки следить, попытался выступить в качестве преграды.

Все, чего Шустову хотелось, послать врача на все четыре стороны, еще и пинком направление подправить. Но в словах доктора имелся и смысл, Тала реально просила его не подвергать еще и себя воздействию радиации. Не то чтобы ему казался весомым риск, но…

— Зачем увеличивать вероятность появления еще и у вас каких-либо нежелательных процессов? — как уловив это колебание, продолжил капать на мозги врач. — Да и Тале сейчас поможет медсестра, она одета в специальный защитный костюм, ей это не повредит…

— Так дайте мне такой костюм, к чертовой материи! — рявкнул Шуст, так и не сдвинувшись с порога.

Бондарчук вздрогнул, но и словно сдержал улыбку.

— В нем все равно не стоит постоянно находиться в палате. Это просто не оправдано, поймите же. И мы обсудили все нюансы заранее. Вы же понимаете, что даже ваше нахождение здесь — нарушение правил.

Шустов заскрипел зубами. Он все понимал, но доносившиеся слабые звуки явно рвотных приступов у Талы его самого наружу выворачивали, нутро узлом скрутив.

— Мне без разницы! — уже решительно собрался турнуть Бондарчука в сторону.

— А ей нет, подумайте об этом, — напомнил врач, похоже, поняв, что это самый весомый аргумент в разговоре с ним.

И… да, это заставило Шустова тут на пороге палаты все же остановиться.

— Деня, — через три минуты у него завибрировал видеозвонком мобильный. — Все нормально, ну зачем ты в дверях стоишь, отойди дальше, не подвергайся облучению. А то я прям слышу твою ярость.