Слабость Виктории Бергман

– Да, ко мне обратились из социальной службы Хессельбю с вопросом, не возьмусь ли я за лечение Самуэля. Он ведь из Сьерра-Леоне, но это вам, вероятно, уже известно?

– Да, конечно. – Прежде чем продолжить, Жанетт ненадолго задумалась. – Что вы знаете о его жизни в…

– Во Фритауне, – подсказала София. – Он рассказывал, в частности, что общался с криминальной компанией и зарабатывал на жизнь разбоем и ограблениями домов. Кроме того, какой-то местный мафиозный босс периодически поручал ему запугивать людей. – София тяжело вздохнула. – Не знаю, понятно ли вам, но в Сьерра-Леоне царит хаос. Военизированные группировки используют детей для совершения поступков, на которые не способны взрослые. Детьми легко манипулировать, и…

Жанетт заметила, что Софии тяжело говорить на эту тему. Но что поделаешь? Как бы ни хотелось пощадить Софию, ей необходимо знать больше.

– Сколько Самуэлю тогда было лет?

– Он сказал, что впервые убил человека в семь лет. К десяти годам он уже потерял счет совершенным убийствам и изнасилованиям. Всегда под воздействием гашиша или алкоголя.

– Черт возьми, какая мерзость. Чем у нас занимается человечество?

– Не человечество. Только мужчины… остальных можете вычеркнуть.

Они помолчали, и Жанетт задумалась над тем, что, вероятно, довелось пережить самой Софии во время пребывания в Африке.

Трудно было представить ее там. Эти туфельки, волосы.

Она такая чистенькая.

– Можно я возьму штучку? – Жанетт указала на лежащую возле телефона пачку сигарет.

София, неотрывно глядя Жанетт в глаза, медленным движением пододвинула пачку. Пепельницу она поставила между ними. – Для Самуэля переход к шведскому обществу оказался невероятно труден, у него с первого дня возникли колоссальные проблемы с адаптацией.

– Да, у кого бы они не возникли? – Жанетт подумала о Юхане, у которого был период трудностей с концентрацией. Хотя его ситуация даже близко не лежала к тому, что довелось пережить Самуэлю.

– Именно, – кивнула София. – В школе ему было трудно усидеть на месте. Он громко высказывался, мешая одноклассникам. Несколько раз, почувствовав себя униженным или неправильно понятым, он злился и становился агрессивным.

– Что вы знаете о его свободном времени? То есть вне школы или дома? Не возникло ли у вас ощущения, что он кого-то боялся? – Неугомонность Самуэля в сочетании с его огромным опытом применения насилия приводила к тому, что он часто вступал в конфликт с полицией и властями. Не далее как весной его самого сильно избили и ограбили. – София потянулась к пепельнице.

– Как вы думаете, почему он сбежал из дома?

– Перед самым его исчезновением они с семьей узнали, что осенью его собираются поместить в воспитательный дом для молодежи, и, думаю, скорее всего, поэтому он и предпочел сбежать. – София встала. – Мне, во всяком случае, необходима чашка кофе. Принести вам тоже?

– Да, пожалуйста.

София пошла в приемную, и оттуда послышалось жужжание кофейной машины.

Жанетт думала о том, какая странная сложилась ситуация.

Две совершенно нормальные, умные взрослые женщины сидят и обсуждают убийство агрессивного, неадекватного молодого человека.

Они не имеют абсолютно ничего общего с миром этого мальчика и тем не менее сидят тут.

Что же от них ожидается? Что они отыщут несуществующую правду? Поймут что-то, не поддающееся пониманию?

София вернулась с двумя дымящимися чашками черного кофе и поставила их на стол.

– Я сожалею, что мало чем могу помочь, но если вы дадите мне несколько дней, чтобы полистать мои бумаги, мы могли бы, возможно, снова встретиться?

Удивительная женщина, подумала Жанетт. Казалось, будто она способна читать ее мысли. Это восхищало и – хотя Жанетт толком не могла понять почему – пугало.

– У вас есть желание? Я была бы страшно признательна. – Она улыбнулась, чувствуя, что все больше и больше проникается к Софии доверием. – Если не возражаете, мы могли бы соединить приятное с полезным и вместе поужинать.

Жанетт с удивлением слушала собственный голос. Откуда она взяла ужин? Такая открытость ей совсем не свойственна. Она ведь не приглашала домой даже девчонок из футбольной команды, хоть и знала их очень давно.

Вместо отказа София наклонилась вперед и посмотрела ей в глаза.

– Мне кажется, это замечательная идея. Я давным-давно не ужинала ни с кем, кроме самой себя. – Перед тем как продолжить, София сделала паузу, по-прежнему не спуская глаз с Жанетт. – Вообще-то я сейчас ремонтирую кухню, но если вас удовлетворит покупная еда, то я с удовольствием пригласила бы вас к себе. Жанетт кивнула.

– Тогда, может, договоримся на пятницу?

Мыльный дворец

Проводив Жанетт Чильберг до лифта, София вернулась к себе в кабинет. Она пребывала в приподнятом настроении, чувствуя себя почти счастливой, и думала о том, что взяла и пригласила Жанетт домой на ужин. Так ли это на самом деле умно?

Ведь если она почувствовала что-то к Жанетт, это еще не означает, что ее чувства нашли отклик. Как бы то ни было, им теперь предстоит встретиться в домашней обстановке, и что из этого может получиться, покажет время.