Сладкая, как мед

— Благодарствуем, ваша светлость! — Морщинистое лицо снова расплылось в улыбке. — Я ведь помню вас с самого малолетства. Наконец-то вы снова здесь, с нами!

Без конца кланяясь, старик отступил назад, давая карете дорогу. Кучер прикрикнул на лошадей, и вскоре Сара оказалась в стенах замка Чевиот, столь дорогого сердцу ее мужа.

Цитадель была в точности такой, какой ее представляла себе Сара, — массивное сооружение в нормандском стиле с тремя оборонительными башнями, грозно нависшими над ее головой.

Но… по всему фасаду замка шли затейливые террасы, вырубленные прямо в скале и спускавшиеся уступами на обширную подстриженную лужайку.

Сара в замешательстве огляделась. Действительно, все пространство, заключенное в эти мрачные замшелые стены, было покрыто чудесной зеленью лужаек и цветников.

— Господи Иисусе! — только и смогла выговорить она.

В этот миг карета остановилась. Кучер подвез их к основанию широкой лестницы, ведущей к парадному крыльцу. На каменных ступенях их ждала целая толпа слуг в парадных ливреях.

— Что это за люди, Энтони? — окончательно растерялась Сара.

— Вот уж не думая, что мачеха не поленится устроить мне столь пышную встречу! — пробормотал Энтони, удивленно приподняв брови. Он обернулся к Саре и пояснил:

— Так положено по этикету. Хозяина встречает вся челядь. — При виде ее замешательства Энтони добавил:

— Только не бойся! От тебя не потребуется ничего особенного. Достаточно милостиво кивать и улыбаться.

— Пожалуй, с этим я справлюсь! — промолвила Сара, стараясь не выказать свой страх.

Вперед вышел статный мужчина в строгом черном фраке и отворил дверцу кареты. Следом за ним уже спешил слуга в алой с золотом ливрее, чтобы подставить переносную лесенку.

Герцог спустился на землю первым, затем повернулся и подал руку Саре. Едва она оказалась рядом с ним, Энтони обратился к мужчине во фраке:

— Рад снова видеть тебя, Джарвис. Давно я не был дома!

— Очень давно, ваша светлость! — подтвердил слуга с почтительным поклоном. — Позвольте выразить нашу радость по поводу вашего благополучного возвращения!

— Спасибо. — И герцог обернулся к Саре:

— Дорогая, это Джарвис. Он служил здесь дворецким еще в те годы, когда я был ребенком!

Сара милостиво улыбнулась и поздоровалась, гадая про себя: неужели все слуги в доме у Энтони могут похвастаться столь почтенным возрастом?

Но в следующий миг, почувствовав, как напряженно сжалась его рука, поддерживавшая ее под локоть, она следом за Энтони посмотрела на трех человек, возглавлявших торжественную процессию.

— Энтони, — промолвила женщина в траурном туалете из черного шелка. Ее голос звучал холодно и безразлично. — Рада видеть тебя снова!

— Благодарю, мэм, — так же скованно ответил герцог. — Я тоже рад вернуться домой.

От Сары не укрылась раздраженная гримаса, скривившая губы достойной вдовы при слове «домой».

Это была худощавая невысокая женщина с некогда иссиня-черной копной волос, в которой сверкали сейчас серебряные нити. Взгляд равнодушных синих глаз был пронизывающим и холодным.

— Ты почти не знаком со своими братьями, ведь они выросли без тебя, — продолжала герцогиня, кивая на своих спутников. — Вот это Лоренс.

Вперед выступил лорд Лоренс Селбурн — высокий темноволосый юноша с орлиным носом и выразительными горячими синими глазами. Он подал Энтони руку, но и не подумал улыбнуться.

— Добро пожаловать домой, Чевиот! — буркнул Лоренс.

У Сары по коже прошел мороз. Разница между словами Лоренса и его ненавидящим взглядом была слишком очевидна.

— А это Патрик, — продолжала вдова.

Лорд Патрик оказался подростком тринадцати лет с такими же темными, как у матери и старшего брата, волосами. Его лицо еще сохранило детские черты и потому не производило столь шокирующего впечатления, как лицо Лоренса, а в его темных глазах читались смятение и упрямство.

— Добрый день! — сдержанно поздоровался он.

Сара изо всех сил старалась не выдать своего замешательства, пока Энтони представлял супругу своим родным.

Да, теперь она не удивлялась, почему Энтони так долго избегал родного дома!

Слова, которыми встречали хозяина многочисленные слуги, звучали намного теплее и искреннее, чем приветствие родных. Старшее поколение слуг сохранило о нем самые лучшие воспоминания, и многие говорили, что молили Господа уберечь его от гибели во время войны в Испании.

Герцог отвечал с неизменно доброй улыбкой. Сара старалась проявить как можно больше дружелюбия. Наконец, поприветствовав всех, они смогли войти в дом.

Стоило Саре перешагнуть порог, как ей тут же показалось, будто она очутилась в другом мире. Вместо мрачного гулкого зала с развешанным по стенам старинным оружием она шагнула в уютный холл с высоким потолком, украшенный чудесной фреской — копией творения Веронезе «Апофеоз Венеры».

Сара с открытым ртом разглядывала окружавшую ее обстановку изысканной роскоши. А спустя какое-то время напустилась на мужа:

— Ты нарочно так сделал! Ты заставил меня поверить, будто мы будем жить среди голого холодного камня!

Он лишь довольно ухмылялся, словно мальчишка, сотворивший одну из своих самых замечательных проказ.