Сладкое искушение

После того как Кристиан вошел, я маячила неподалеку от лаунджа. После того, как Кассио чуть не убил моего брата, я беспокоилась, что они находились вместе в одной комнате, даже если работали вместе в течение последних двух месяцев.

Мои плечи облегченно опустились, когда Кристиан наконец вышел.

— Что такое? Все в порядке?

Он снова кивнул.

— Я собираюсь переехать в Нью-Йорк, чтобы работать под началом Луки.

— Ох, — разочарованно протянула я. Мы не часто виделись, но было приятно знать, что он живет в одном городе. — Из-за того, что произошло между тобой и Кассио? Кристиан рассмеялся.

— Черт возьми, конечно. Он обвинил нас в любовной связи. На мой вкус, это слишком большая чушь. А работа под руководством Луки позволит мне наладить более тесные связи с важными людьми.

— Разве нет другого выхода? Неужели ты не можешь помириться с Кассио? Я не хочу, чтобы ты ненавидел моего мужа.

Кристиан посмотрел на меня с явным удивлением.

— Ты заботишься о нем.

— Да. Знаю, в это трудно поверить, но он очень добр ко мне.

— Я рад, но наши отношения с Кассио слишком натянуты. Когда-нибудь нам снова придется работать вместе, но сейчас будет лучше, если мы не будем видеться.

— Я понимаю. Когда ты улетаешь?

— Завтра.

Я обняла его.

— Не будь чужаком и звони мне.

* * *

Вскоре после этого Кассио и Фаро уехали, я отправилась в собачий парк с детьми и Лулу. Удивление захлестнуло меня, когда Мансуэто, прихрамывая, подошел ко мне меньше чем через десять минут после нашего прибытия.

— Джулия, можно мне присоединиться к тебе? — спросил он. Элия тут же встал, освобождая место на скамейке.

— Конечно, — сказала я, подозревая его мотивы. — Как вы узнали, что я здесь?

— Доменико.

Я кивнула, искоса взглянув на своего старшего телохранителя, но он явно смотрел куда-то еще.

Мансуэто повернулся к Элию:

— Дай нам немного уединения.

Элия подошёл к Симоне и Даниэле, которые смотрели, как Лулу играет с таксой. Доменико заступил на вахту довольно далеко.

Я подула на руки, согревая их, остро ощущая пристальный взгляд Мансуэто.

— Я бы хотел, чтобы ты пересмотрела свое решение не беременеть.

Мои брови взлетели вверх.

— Это не только мое решение. Кассио тоже. Прямо сейчас он не хочет детей. Симона и Даниэле нуждаются в нашем полном внимании.

Мансуэто наблюдал за группой собак, гонявшихся друг за другом.

— Это потому, что он предпочитает делать вид, что дети его.

— Вы не знаете, что это не так… Андреа и Гайя могли сказать это, чтобы причинить ему боль.

— Он тебе все рассказал?

Я прикусила губу.

— Вы должны принять решение Кассио.

— Он бы передумал, если узнал правду.

— Что есть правда?

Мансуэто устремил на меня печальный взгляд.

— Что дети не его.

— Вы этого не знаете.

— Не совсем так. Я сделал тест на отцовство без ведома Кассио.

Я замерла.

— Что?

— Ни Симона, ни Даниэле ему не принадлежат. Тест подтвердил это. Они принадлежат Андреа.

Мое сердце упало.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— Потому что Кассио ничего не хочет знать. Если я скажу ему… он может быть очень упрямым. Мне необходима твоя помощь.

— Я ему тоже ничего не расскажу. Он не хочет знать, и я уважаю его желание.

— Тогда не говори ему сейчас. Когда-нибудь он все узнает. Это обязательно произойдет. По крайней мере, убедись, что у Кассио к тому времени будет наследник. Подари ему ребенка. Разве ты не хочешь своего собственного малыша, Джулия?

Симона и Даниэле хихикали, когда Лулу и ее друг-пес перетягивали канат из-за длинной ветки.

— Я ничего не могу сделать.

Мансуэто коснулся моей руки.

— Кассио не рассердится, если ты забудешь принять таблетку и случайно забеременеешь. Ты молода, и у тебя много забот.

Я не могла поверить в то, что он предлагал.

— Нет, — твердо сказала я. — Я не стану так обманывать Кассио. Пожалуйста, никогда больше не просите меня о чем-то подобном. Пусть Кассио верит, что Даниэле и Симона принадлежат ему, если он этого хочет. Он их очень любит.

Мансуэто тяжело вздохнул.

— Неудивительно, что он без ума от тебя.

Даниэле заметил своего дедушку и бросился к нам, обхватив его своими крошечными ручками.

Мансуэто погладил Даниэле по головке.

— Ты быстро соображаешь, милое дитя.

Даниэле улыбнулся ему и начал рассказывать о Лулу и ее собачьих друзьях. Я встала и поймала Симону, которая дважды споткнулась, торопясь последовать за братом, и теперь плакала. Мансуэто посадил Даниэле к себе на колени и указал на датского дога. Я медленно вернулась к ним.

Симона лучезарно улыбнулась деду, и он с доброй улыбкой погладил ее по пухлой щечке. Он относился к ним, как к своим внукам.

Прежде чем он ушел домой, я застала его одного.

— Пожалуйста, пообещайте мне, что ничего не расскажете Даниэле и Симоне. Даниэле становится лучше. Он говорит. Он полюбил свой первый день в детском саду. Я не хочу, чтобы открылись старые раны, из-за того, что кровь для вас важнее всего остального.

— Ты должна помнить, с кем разговариваешь.

— Я не из тех, кто выказывает неуважение. Но я буду защищать этих детей, даже от их собственного дедушки, если понадобится.

Мансуэто издал хриплый смешок и похлопал меня по плечу.