Сладкое лето

Между седьмой и восьмой я, увы, отвлекаюсь надолго и готовлю крем, а потом начинаю наворачивать шапочки на готовые капкейки и ставить их в коробочки. Макс наблюдает за каждым моим движением, и я невольно делаю их чуть более эротичными, чем надо. Меня можно было бы снимать в порно: «Развратная кондитерша думает совсем не о креме, когда облизывает свои пальцы».

После того как я вытаскиваю восьмую партию, на нее остается только навертеть крем — укладываюсь в пять минут и с решительным видом направляюсь к кровати.

Макс ловит меня, переворачивает на живот и буквально втрахивает в кровать, наваливаясь всем телом. Я визжу, утыкаясь лицом в подушку, он рычит и кончает, вцепившись зубами в мою холку, как большой кот.

Потом отваливается в сторону и долго глубоко дышит, закрыв глаза. А я лежу на его загорелом, гладком, как нагретый солнцем камень, плече и мечтательно жмурюсь. Удовлетворенная на полгода вперед и полгода назад. Счастливая до неприличия, затраханная до непотребства, довольная до непристойности.

Но, конечно, в раю тоже был змей. И наверняка комары.

Надеюсь, что только комары, а заказчиков дьявол оставил для ада.

Я смотрю на часы и пинаю Макса в бок:

— Одевайся.

— Мммм? — он приоткрывает один глаз и тут же переводит его на мою грудь.

Этот мужчина неисправим!

— Сейчас приедет заказчица за капкейками. Надо выглядеть прилично, — вздыхаю я, впервые жалея, что у меня студия. Так бы закрыла свое загорелое сокровище в комнате и рассчиталась самостоятельно.

— Аааа…

Он поднимается только попытки с третьей, наверное. Сшибая косяки, добирается до ванной. Возвращается уже бодрым, быстро одевается, подходит ко мне, уже тоже одетой в джинсы и топик, целует в лобик и говорит:

— Ну я поехал. Дела.

И уходит! Уходит и захлопывает за собой дверь!

Да ну нафиг!

Имбирный сироп

По какой-то загадочной причине те, кто собирал меня на специальном заводе для Асечек, забыли прикрутить анализатор, который отличал «возбуждает» и «бесит». По крайней мере, по отношению к одному наглому и красивому.

Я готова его убить! Растерзать собственными руками! Искусать до крови и приковать цепями к кровати, чтобы делать это каждый день!

Но сказать: «Да пошел ты!» — никогда!

Слишком мало страдал.

Я ему еще устрою веселенькую жизнь.

Потом.

И подумаю я об этом после того, как замажу тоналкой все засосы за те пятнадцать минут, что остались до приезда заказчицы! Но вот куда девать томную улыбку и мягкие жесты, неизбежно выдающие любую женщину, у которой был волшебный секс — вот только что? Запах шоколада скрывает запах секса, но расслабленность и довольное выражение лица не скрыть, пожалуй, ничем.

И только закрыв дверь за последним шоколадным кексиком и оставшись одна в осиротевшей без них квартире, я вдруг поняла, что Макс мне ничего не обещал. Не оставлял телефон, не говорил: «Увидимся!» — и, может быть, вообще не планировал продолжение.

Серьезно?

Меня вот так поимели и бросили? Или это следующий этап игры, и теперь моя очередь его разыскивать?

Облезет.

Подумаешь — Макс!

По степени раздражения никакой Макс не сравнится с тем, что у меня тут полная раковина грязной посуды, заляпанный пол и вымазанный шоколадом стол. Да у меня сто таких Максов будет — вот только уберусь и влезу в свои белые мини-шорты. На их счету уже четыре аварии, случившихся за моей спиной. Пришла пора нарисовать еще одну звездочку на фюзеляже!

Я домыла посуду, распахнула окна, чтобы выветрился наконец запах шоколада и секса, решительно направилась к шкафу и выгребла оттуда все короткое и обтягивающее. В пару к шортам надо что-то такое, чтобы еще и пешеходы сталкивались.

Постояла, подумала…

Достала очередную безразмерную спальную футболку и свернулась калачиком под одеялом, зажав ладони между коленей. Лежала и вспоминала, как он трогал меня, сжимал сильными пальцами, оставляя синяки, как я выгибалась и стонала, как он восхищенно любовался моим лицом во время оргазма.

За окном уже давно стемнело, даже июньские дни ненадолго уходят спать. Окна были все еще распахнуты, но ночи сейчас волшебно теплые, и я просто наслаждалась запахом лип, пробирающимся украдкой в комнату. Интересно, можно ли сделать торт с липой? Не с чаем или медом, а именно этим июньским сладким и чуть тревожным запахом, очень легким и теплым? Если настоять цветы в сливках на холоде — получится сохранить его хрупкость?

Я выбралась из постели, собираясь спуститься и нарвать липового цвета, чтобы немедленно начать эксперименты, и тут с облегчением рассмеялась.

Все. Отпустило.

Если я думаю о десертах — все хорошо.

Сливки у меня есть, за ночь настоятся, с утра только схожу за агар-агаром — и попробую сначала моно-мусс, без дополнительных вкусов, только чтобы почувствовать, насколько удалось передать этот запах.

Надо только надеть что-нибудь к футболке, даже в два часа ночи ходить в одних трусах плохая идея.

Заверещавший дверной звонок заставил сердце пуститься вскачь. Мы никого не ждем!

Я распахнула дверь и уставилась на ухмыляющегося Макса с бордовым галстуком в руках: