Сладострастный монах

Исчезновение Лауры причинило мне горькую обиду, ибо я успела привязаться к ней. Однако, я неплохо утешилась в обществе Мудолома и сестер: оргии наши продолжались. Прошел месяц, а новостей от Лауры не было. Родители ее писали мне письма, полные тревоги за поведение дочери. Я утешала их как могла.

Затем, месяца через полтора, пришло письмо от нашей беглянки. Вот оно. Я привожу его специально для тебя без сокращений:

«Ах, дорогая аббатиса, как глупо я себя вела! Я обманута в своей вере и любви. Флоридор, который, казалось, так любит меня, оказался чудовищем. Вы знаете, что у меня была шкатулка с драгоценностями. Так вот, негодяй бросил меня, прихватив ее с собой. Я осталась с пятнадцатью франками. Вообразите мое отчаяние! К счастью, к тому времени я познакомилась с благородным человеком, нашим соседом. Я не колеблясь рассказала ему о своей беде и о предательском поступке моего любовника. Он отнесся ко мне с сочувствием и тут же предложил мне материальную помощь.

„Вы будете отомщены, — заверил он меня, — ибо женщина, с которой он уехал, пользуется дурной славой. Держу пари, что скоро он пожалеет о своем поступке. Однако остерегайтесь: как бы он не вернулся и не соблазнил вас вновь, поскольку тогда вы разделите с ним злую долю. Лучше нам переехать в другое место“.

И мы в тот же вечер перебрались на Шозе д'Антен. Я не могу сказать ничего, кроме хорошего, об этом господине. Совершенно очевидно, что он не намерен обманывать меня.

Он сказал: „Я могу оставаться в столице только три месяца. С собой я вас взять не могу, но перед отъездом я хочу позаботиться о вашей судьбе. У вас замечательный голос, к тому же вы знаете ноты. Я в приятельских отношениях с директором Оперы. Попробую использовать свое влияние, чтобы он вас прослушал“.

Так и вышло: он поговорил обо мне со своим другом, тот послал за мной, послушал мое пение и остался доволен моим голосом. Было нетрудно заметить, что я произвела на него хорошее впечатление. Он обещал дать мне несколько уроков и добавил: „Уверен, что смогу для вас что-нибудь сделать, мадемуазель. Не пройдет и двух месяцев, как вы получите место в хоре. Трудитесь как следует, тогда вы сможете заработать себе на жизнь. У вас несомненный талант“.

Он велел мне прийти на следующее утро, в десять часов. Я обещала быть пунктуальной.

И я сдержала свое слово. Когда я пришла, для нас уже готов был завтрак. Он проводил меня в изящный, богато украшенный будуар, где мы сели на софу. На стенах висели зеркала. Я с удовольствием рассматривала собственное отражение, стараясь принять фривольную позу, дабы показаться более желанной господину директору, которому, как Вы догадываетесь, не терпелось получить награду за свою протекцию. Сначала я, как того требует этикет, немного поломалась, но вскоре уступила его желаниям. Директор, видно, заранее не сомневался в своей победе, потому что был одет нарочно для такого случая в широкий халат. Распахнув его, он продемонстрировал выдающихся размеров член, контуры которого угадывались под сорочкой. Затем он взял мою руку и проводил ее к устрашающе подрагивавшему орудию. Свободной рукою он начал раздевать меня. При виде моей груди он впал в экстатическое состояние, поскольку нашел ее восхитительно белой и упругой. Все это время я перебирала пальцами его яйца, и не успел он меня положить на софу, как тут же спустил.

„Ах! — воскликнул он. — В следующий раз не надо тратить время на прелюдию, надо сразу переходить к фуге“.

Он велел слуге никого не пускать в дом. Урок, который он мне преподал, не имел ничего общего с диезами и бемолями, можете положиться на мои слова. Я позволяла ему целовать и сжимать мне грудь, сколько его душе было угодно. Мы ели, пили, сидели рядышком на софе. Я подставила под ноги скамеечку и приподняла юбку до колен. Он восхитился моими точеными ножками, обласкал мои бедра, которые назвал великолепными.

На сей раз любовник решил ублажить меня как следует, посему он прижал меня к софе, а я ловила наше отражение в зеркалах. Поначалу, вследствие размера его органа, я испытала некоторое неудобство, сменившееся вскоре потоком счастья, в который мы оба уходили с головою.

После семяизвержения господин мой оставался некоторое время в изнеможении, а я старалась побыстрей восстановить его пыл. Член его по-прежнему находился в моем гроте, поэтому я чувствовала, как к нему возвращается сила. Я изобрела тысячу уловок, чтобы возбудить его: покусывала, пощипывала, посасывала его грудь разгоряченными губами, искала своим язычком язык моего любовника. Наконец мои усилия были вознаграждены, и я почувствовала, как моя п…да наполняется мощным, возмужавшим членом. На сей раз он закинул мои ноги к себе за плечи, а под мои ягодицы подложил свои ладони, время от времени похлопывая мой зад. Когда все было кончено, мы легли почти бездыханные и пролежали так почти два часа.

Я первая пришла в себя и тут же поцеловала его. Затем я оделась, выпила стакан вина и еще раз попыталась разбудить любовника. Правда, идти дальше поцелуев мне не хотелось.