Слава богу, не убили

У Кирилла до сих пор об «освобожденной женщине Востока» — по образованию учительнице младших классов, дома зарабатывавшей проституцией пять баксов в час — остались довольно теплые воспоминания. Достаточно симпатичная (хотя высветленные волосы при монголоидных глазах смотрелись диковато), с легким нравом, Улька была, конечно, профессионально практична (чтоб не сказать жадна) и, как настоящая азиатка, всегда себе на уме — но с Кириллом они сделались почти приятелями. Случалось, получив зарплату на Яме (5-й улице Ямского Поля, где квартирует ВГТРК), он даже водил ее в цивильные заведения, в подвалах которых Улькины соотечественники, нарушая все санитарные нормы, бодро вертели суши из просроченных продуктов, наверху шумно хеппибёздился и интимно гугукался офисный планктон, пагон, бентос; со второго этажа через стеклянную стену видно было, как все не хочет гаснуть летнее небо за Водоотводным каналом, как в темном скверике у Болотной крутит огонь невидимая молодежь; Кирилл стягивал с шампурчика комки морских гребешков и гадал, кем они с Улькой выглядят со стороны. Можно ли решить, что вот привычно проводит свободный вечер пара небогатых, но прилично устроенных москвичей, связанных постоянными отношениями?..

Иногда, под настроение, узбечка могла пооткровенничать — хотя непринужденно делясь деталями здешнего своего профессионального быта, жалуясь на жадность крыши и клиентов (один — тоже, между прочим, постоянник — говорит: «если полчаса, давай за полцены?» Так за двадцать пять минут — я специально на часы смотрела — он три раза кончить успел, представляешь? Во на что люди способны ради экономии!..), она почти никогда не касалась как раз человеческого своего, ферганского измерения: дома, родных. Но об Алене — с которой они, случалось, усиживали бутылочку дагестанского и, захорошев, многим делились — Улька, в свою очередь, кое-что разболтала и Кириллу. Ему, понятно, в голову бы не пришло, что через какое-то время курочка Ряба будет принимать его в GQ…

Почувствовав его взгляд, курочка подняла лишенные выражения глаза. Выпрямилась, отбросила назад волосы движением головы, раздула ноздри и уставилась на Кирилла:

— Ну что там у тебя? — недовольно.

Сутулящийся Кирилл смотрел исподлобья, ощупывая языком нарождающийся, кажется, на десне флюс.

— Вардан Моталин, — произнес он, чуть кривясь, — знаешь такого?

Не прошло суток с момента задержания, когда Кирилла (ни разу еще не жравшего, кстати — впрочем, особого голода он на нервной почве и не ощущал) выдернули из клетки, сцепили браслетами его правое запястье с левым здорового потного конвоира (звякнуло колько о металлический браслет часов) и без лишних слов повели к выходу.

От яркого майского солнца он слегка «поплыл». Снаружи воняла, работая вхолостую движком, «Газель» милицейской раскраски со сдвинутой боковой дверью. Кириллу пригнули голову, торопливо втолкнули его в темноватое, сплошь серое нутро, где справа, у перегородки, отделяющей кабину, были сиденья для конвоя, а слева, по обе стороны короткого прохода — глухие двери.

Тяжелое уханье, лязг замка. В одноместном «стакане» с голым полом можно было только неподвижно сидеть на жесткой лавке под хиленькой лампочкой в защитном корпусе. Ехали, вроде, не так долго, но в содрогающемся на ходу гулком железном коробке Кирилла, которого никогда не укачивало в транспорте, неожиданно замутило. Когда внешняя дверь отъехала, а Кириллова отпахнулась, он, снова окольцованный, нетерпеливо понукаемый, соскочил неловко на асфальт — и не успел даже оглядеться (понял лишь, что вокруг какой-то замкнутый двор), как оказался в тускло освещенном коридоре, до половины вымазанном зеленой краской, с рядами дверей…

Глава 6

— Ну я вспомнила, я сама его видела, — легкомысленно, но как-то утомленно произнесла Алена, не глядя на Кирилла, наглаживая телефонные кнопки мерцающим алмазной маникюрной пылью большим пальцем.

— Где?

— На закрытой одной вечеринке для банковского руководства… — совсем уже пренебрежительно. — Ну, там все были, и Леша, и Лысаченко, ну, все… Ну и этот Моталин. Мне Сережка показал, говорит, это типа чекистский генерал, Леша типа с ним очень дружит. Он ненадолго появился, с Райзманом все тер. Не знаю, как они там дружат, — Алена вдруг зло усмехнулась, — но судя по Лешиному виду, он готов был хоть щас на клык взять… Ну да, харя у твоего генерала такая, наглая… чекистская… — она все терзала мобилу, изредка исторгающую мучительный писк. — С женой он был. Про Иру эту Моталину я и раньше знала — она реально дорогая модель…

Через лобовуху Алениного «кукурузера», стоящего у тротуара Марксистской, Кирилл видел, как впереди бабель лет тридцати в куцой, туго обтянувшей надежный рабоче-крестьянский зад юбке, шатаясь на шпильках, наскакивает на двух здоровых, дебильно-невозмутимых эвакуаторов, покусившихся, видимо, на ее «бэху», запаркованную прямо под знаком «Стоянка запрещена»: «Вы знаете вообще, где я работаю?! Знаете, что я в госорганах работаю?! В ФНС!»