Слава богу, не убили

— Спасибо… — Он взял стакан. Ощущение нелепости творящегося вокруг, нелепости собственного в этом участия, в последнее время почти не оставлявшее Кирилла, сейчас захлестнуло его с ни разу еще не испытанной силой: он почти захлебнулся в нем. Если недавние Вардановы слова о чуждости Кирилла объективной действительности, жизни как таковой были рассчитаны на протестную реакцию, на то, чтоб заставить его включиться в конкурентную борьбу, заняться доказательством собственной жизнеспособности, — то результата они достигли, кажется, прямо противоположного, лишь укрепив «клиента» в неприятии всего, что он видел, в чем участвовал помимо своей воли и должен был начать участвовать активно и осознанно. Это до такой степени не имело отношения к нему — цели, методы, стимулы, понятийные и ценностные системы, — что он едва сдержал ухмылку (слегка истерического толка).

Он поднял глаза на Вардана. Тот, ничего не заказавший, сидел, чуть растопырив локти, как всегда, собранный, как всегда, самоуверенный — и только глаза не были, как ожидал Кирилл, уперты в него, а странно бегали по сторонам. Пару секунд спустя Хавшабыч даже полуобернулся к стойке — будто слышал что-то тревожащее. Но барменша сидела тихо, и единственным звуком в помещении была сочащаяся из колонок музыка — хрестоматийная тема Нино Рота из «Крестного отца», под которую в фильме Аль Пачино бродил по сицилийским холмам.

Кирилл задержал дыхание, сделал большой глоток, протолкнул водку внутрь, стукнул стаканом о пластиковую столешницу. Встретился глазами с Варданом:

— Слушай, — решительно начал он, намеренный закрыть тему, пока не поздно, — давай сразу, чтоб ты не успел чего-нибудь наговорить… В общем, я не подписываюсь.

На лице айсора не отразилось ничего, но в глазах Кириллу почудилась усмешка.

Глава 11

Шалагин кликнул искалку, нашел сайт «АвтоГранда», посмотрел схему проезда к нему. Потом развернул интерактивную карту Москвы и некоторое время цокал мышкой, восстанавливая маршрут, проделанный, по словам Балдаева, им вместе с Амаровым.

«…Зачем в середине дня менять исправную машину? — думал он, щурясь в пощипывающий уставшие глаза монитор. — Да еще на клоунский „хаммер“ жены — когда в твоем распоряжении тачки три-четыре?..

Ну, например, затем, что „камаро“ и другие машины, на которых ездил Амаров, отслеживались по GPRS. Он знал, что его пасут и не хотел, чтобы „пасущий“ знал, куда он поедет… Кстати, поменял „колеса“ он в кабаке, где не был завсегдатаем, где его не знали… Логично…

…Но на фига тогда было возить по автосалонам и сервисам Балдаева, да еще с заездом в Красногорск? Зачем было показывать тому Радика? Предлагать разводку Пенязя? Засвечивать в итоге всю схему?..

Значит, это была не схема, а залепуха. Кому он пытался ее втусовать? Понятно, что не самому придурку Балдаеву — кто он такой?.. Значит, Амаров был уверен, что Балдаев стучит — и уж конечно не „приятелю-начальнику“ Пенязю. И вот этой-то самой инстанции, которой стучал Балдаев, он через него и засветил и „Брабус“, и Радика. Причем если он светил „Брабус“ — то на самом деле никаких бабок в том не было…

А Радика-то сдавать было зачем?..

И что это была за инстанция?..

А ты уверен вообще, что тебе это надо знать?..

На хрена?!

На хрена тебе эти московские варки? Понятно же, на каком уровне тут все решается. ГСУ сказало, что в гаражной яме был Калимуллин, так и написали. На хрена тебе знать, что на самом деле там сгорел Амаров? На хрена тебе знать, кто его там сжег? Тебя об этом спрашивают? Ни фига. С тебя требуют обвиняемого по трупу на Старозаводской. Сказано, что этот труп Амаров — пусть будет Амаров. Нужен Денисычу нормальный, единственный, без „националистической подоплеки“ обвиняемый? Нате вам обвиняемого!..»

Она не могла: пить минералку с газом и любой сок, кроме свежевыжатого, есть блюда, посыпанные любой солью, кроме морской, — а также хотя бы чуть пере- или недосоленные, приправленные майонезом и кетчупом, а еще летать на самолетах, ходить по мостам, сидеть спиной по ходу движения, спускаться в метро, вообще пользоваться общественным транспортом (даже думать об этом!), смотреть на насекомых, паукообразных, многоножек, земноводных, пресмыкающихся, иглокожих и кишечнополостных, червей гладких, ленточных и кольчатых, на мелких грызунов и крупных собак, переносить жару, холод и тяжести, ездить в лифтах, подниматься по лестницам более двух пролетов, находиться в одном помещении с практически любым домашним животным, вдыхать табачный дым, слышать громкие звуки, ориентироваться в городах… В общем, если бы Лене Гурвичу когда-нибудь пришло в голову (что, впрочем, было абсолютно исключено) каталогизировать все недуги и неврозы нынешней своей жены, наглядно ему продемонстрированные, то хронических болезней у Юли пришлось бы диагностировать штук пять, аллергий — с полдюжины, а фобий — не меньше десятка.