Славянская спарта

Впрочемъ, хотя я и принималъ за важныхъ людей черногорцевъ, одтыхъ побогаче другихъ, но это могла быть моя собственная иллюзія, потому что въ Черногоріи почти нтъ возможности отличить по наряду простого пандура отъ вліятельнаго сердаря, если не знаешь разныхъ мелкихъ значковъ и примтъ. Тутъ всякій вправ носить все, и всякій искренно считаетъ себя равнымъ всякому, — демократія самая абсолютная и самая естественная, безъ всякой искусственной натяжки и писанныхъ узаконеній, глубоко проникающая собою весь народъ отъ мала до велика, отъ послдняго свинопаса до предсдателя сената, и никого поэтому здсь не удивляющая и не возмущающая. Но на меня эта огульная роскошь нарядовъ цлой сплошной толпы, наполняющей городъ, сравнивавшая подъ одною и тою же народною одеждою богатаго и бднаго, рядового воина и знаменитаго воеводу, производила нсколько поражающее и вмст утшительное впечатлніе.

Если не утшало, то зато не мало потшало меня наивное отношеніе этихъ непосредственныхъ сыновъ природы въ обрядамъ своей религія, въ церкви, въ празднику. Только сравнительно ничтожная горсточка народа, притомъ большею частью служащіе при княз, собрались въ церкви и около нея, въ маленькомъ дворик-кладбищ. Все же огромное большинство, столпившееся на улиц, повидимому, не сознавало никакой необходимости слушать обдню въ церкви и молиться Богу въ великій народный праздникъ; достаточно было и того, что вс они пришли сюда, въ городъ владыки Петра, нарядились въ свое лучшее платье, пьютъ, поютъ, танцуютъ и играютъ въ его честь и память. Однако довольно большая толпа разслась на зеленомъ выгон противъ монастыря и, можетъ быть, этимъ сосдствомъ своимъ съ домомъ молитвы считаетъ себя нкотораго рода участницей въ богослуженіи. Стоящіе во внутреннемъ дворик рыцари Черной-Горы тоже занимаютъ меня не мало; они оживленно бесдуютъ другъ съ другомъ, только изрдка осняя себя крестомъ, когда изнутри храма вдругъ донесется какой-нибудь отрывочный возгласъ пвчихъ; но т, кто стоятъ ближе къ церкви, протягиваютъ къ стн ея кто руку, кто голову, вроятно въ наивномъ убжденіи, что одно механическое прикосновеніе пальцевъ или лба къ зданію святого храма уже въ нкоторомъ смысл пріобщаетъ человка къ совершающимся тамъ таинственнымъ священнодйствіямъ, все равно, видитъ ли онъ, слышитъ ли, понимаетъ ли ихъ, или нтъ. Иные сдоусые богомольцы пришли сюда съ чубуками, заткнутыми за поясъ, и, пожалуй, охотно бы закурили ихъ здсь.

Но вотъ въ толп, наполняющей дворикъ, какое-то суетливое движеніе, и вс глаза оборачиваются назадъ, во входу; прибгаютъ вооруженные ятаганами перяники князя въ своихъ кроваво-красныхъ гуняхъ и прочищаютъ дорогу князю; толпа сама собою почтительно раздвигается, оставляя широкій проходъ по середин.

Симпатичная, нсколько потучнвшая отъ лтъ, властительная и вмст привтливая фигура князя Николая появляется во дворик вмст съ осанистою княгинею Миленою и дтьми, сопровождаемая залитою золотомъ свитою. Кажется, будто что-то веселое, сверкающее и огненное вдругъ вспыхнуло среди толпы при появленіи этого шумнаго и яркаго кортежа. Князь сіяетъ своимъ нарядомъ какъ солнце; золотой орелъ на шапк, золотомъ залита грудь «джемадана», золотомъ убранъ малиновый бархатный «элекъ», надтый сверхъ блой, расшитой золотомъ «гуни»; звзды и кресты блистаютъ среди этого золота и яркихъ красокъ бархата. Князь нынче безъ «доколнницъ», въ высокихъ военныхъ сапогахъ со шпорами.

Княгиня Милена, теперь уже довольно пожилая, еще сохранила бывшую замчательную красоту; она тоже въ звзд, въ бархатномъ «якет», въ «корет» блдно-голубаго цвта; съ нею три взрослыхъ красавицы дочери и четвертая еще двочка, маленькій хорошенькій Петя, сегодняшній именинникъ, любимецъ всей семьи, одтый въ такую же, крошечную, блую гуню и малиновый джемаданъ, въ такую же «капу» съ двуглавымъ орломъ, какъ и старый князь, и сзади всхъ еще безусый стройный юноша Мирко, — популярный среди народа будущій юнакъ. Нсколько грозныхъ сдоусыхъ главарей, молодыхъ придворныхъ и адъютантовъ, тоже въ блыхъ раззолоченныхъ гуняхъ, въ золотомъ расшитыхъ «элекахъ», иные въ богатыхъ массивныхъ окладахъ, «токе», въ богатомъ оружіи, поспшно слдовали за княжеской семьей. Этотъ характерный торжественный входъ вождя рыцарскаго народа во глав своихъ витязей такъ и просился на картину талантливаго художника. Быстро прошумла сквозь толпу сверкающая княжеская процессія и исчезла подъ низкими сводами стараго храма, гд перяники съ трудомъ расчищали узенькую дорожку. Князю подали при вход огромную восковую свчу, какія у насъ носятъ передъ Евангеліемъ, онъ преклонилъ колна передъ царскими вратами и отправился на отведенное ему мсто у гроба святопочившаго Петра, гд все время службы стоялъ со свчою въ рукахъ, окруженный всею семьею. Очень скоро посл него явился въ церковь и наслдникъ княжескаго престола, молодой красавецъ князь Данила, такой же яркій и блестящій, какъ и отецъ его, сопровождаемый своею особою свитою, въ такихъ же богатыхъ и сверкающихъ нарядахъ, съ такимъ же шумомъ и бряцаньемъ оружія продвигаясь черезъ наполнявшую дворикъ толпу.