Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы

Поистине удивительная история связывает петуха с орлом, а древнерусский текст конца XV века – с былинами, записанными на Русском Севере спустя четыреста лет. Речь идет об апокрифе «О всякой твари» и былине о Дюке. В древнерусском тексте говорится:

Солнце же плывет по воздуху днем, а ночью по океану, нисколько не замочившись, но только трижды омывается в океане. Говорится в Писании: есть петух, его голова до небес, а море по колено. Когда солнце омывается в океане, тогда океан всколеблется и начнут волны бить петуха по перьям. Петух, ощутив волны, говорит: «Кукареку», что означает: «Дающий свет Господь, дай свет миру». Когда же он это воспоет, тогда все петухи воспоют по всей вселенной.

Этот текст местами дословно совпадает с эпизодом из былины о Дюке, герой которой на охоте выпускает стрелы, оперенные волшебными перьями…

не того орла, что во чистом поле, а того орла, что на синем море. Сидит орел на камени, на тоем на камени на Латыре, аще тот орел сворохнется, сине морюшко сколеблется, а в деревнях петухи воспоют.

Как видим, текст апокрифа был известен или безымянному автору былины, или певцу, исполнившему эту былину П. Н. Рыбникову. У сказителей былины описание исполинского орла лишено таких подробностей.

Почему же петух из апокрифа стал в былине орлом? Вероятно, «кура» сочли недостаточно возвышенной птицей по сравнению с орлом (который почти не водился на славянских землях и был известен славянам лишь по книжным источникам).

Описание исполинской птицы, сидящей на краю мироздания и влияющей на погоду, не является чисто литературным. В скандинавской «Старшей Эдде» таков орел Хресвельг, вздымающий своими крыльями ветер над всеми народами. В русских духовных стихах Стратим-птица так же поднимает бурю. В эпопеях народов Азии над степью летает исполинская птица, одно перо которой поднимают сорок воинов… во всех этих случаях речь идет о мифическом орле. Так что создатель или исполнитель былины, кем бы он ни был, заменяя книжного «кура» на орла, возвращает этот образ в фольклорную традицию. И это удивительно, ведь в описании моря и петухов тексты совпадают дословно.

Аист и лебедь

Священными птицами почитались аист и лебедь. Но символика их во многом противоположна: аист воплощает силы жизни, а лебедь – смерти. Широко известное присловье, что аисты приносят детей, – это лишь вершина огромного массива представлений об отождествлении аиста с человеком. Легенда гласит, что Бог некогда вручил человеку мешок, в котором были завязаны все гады (змеи, жабы и пр.), человек из любопытства развязал его – и гады расползлись по всей земле. Бог в наказание обратил человека в аиста и велел охотиться на гадов, и от стыда у аиста покраснели клюв и ноги. На землях западных славян оперенье аиста сравнивали с одеждой шляхтича или ксендза, а позже, в ХХ веке, – с жилеткой. Согласно другой легенде, аисты улетают на зиму в мифическую страну и там, искупавшись в волшебном озере, принимают человеческий облик; весной же, окунувшись в другое озеро, возвращают себе птичий. Поляки верят, что человек, попав в эти мифические края, тоже обратится в аиста. При этом иметь потомство аисты могут только под личиной птицы, что и вынуждает их совершать эти регулярные превращения.

Убийство аиста – страшный грех, оно приравнивается к убийству человека. Расплатой за него могут стать различные бедствия (о них чуть позже), и чтобы их избежать, аиста необходимо похоронить в гробу, по-человечески.