Славянский оберег. Семантика и структура.

Мотив покрова поддерживается в народной культуре известным преданием о покрове Пресвятой Богородицы, ср. фрагменты заговоров типа: «Выхаджу я з варот, маць Прачыстая напярод, рызаю закрывав, ад усіх урагоў спасае» (бел. [Замовы 1992, № 63]); «…и ты, Госпожа Пречистая Богородица, Мати Божия, укрывай меня, раба Божия имярек и мой скот, милой христианской любимой живот… своею ризою, небом и землею, пением и колодием, и выскорим, и белым каменьем, и землею материю

от черного зверя широкопятого…» (каргопол. арх. [Бобров, Финченко 1986, с. 141]). Функцию укрывания могут выполнять также Иисус Христос, Георгий Победоносец, св. Алексей, ангелы и даже царь дворовой и лесун с лесунихой, как в восточнополесском заговоре: «Цар дворавы! Царыца др(в)араніца, твае дзеткі цареняткі! …пакрыйце вы іх (коров. — Е.Л.) шаўковай пеляной…» (хойниц. гом. [Толстой 1986, с. 142]). В украинском заговоре от пули и сабли Иисус Христос закрывает человека не только ризами и крестом, но собственным именем: «…и износил сам Исус Христос з небес тридзевяцть ризы и животворящий крест, и скрывав

сам Исус Хрыстос с небес… тридевять трема рызами, животворящим крестом, именем рожденного, молитвянного и крещеного раба Божія…» [Ефименко 1874, с. 59-60].

Мотив покрывания имеет свои аналогии в сугубо книжной традиции, где глагол покрывать, помимо своего основного значения, имеет значение «спасать»: «Покрыи

нас подъ кровом крилоу твоею» [Срезневский 2, с. 1118]; «Въ то время Пречистая покрыла своихъ деревень от Литвы не воеваны» [Срезневский 2, с. 1118]. Как в книжной, так и в народной традиции наиболее действенным оберегом является осенение крестным знамением, которое рассматривается как покрывание крестом. В одном из древнерусских поучений рассказывается об иудее, вынужденном заночевать в бесовском капище и осенившем себя {59} перед сном крестным знамением, «и приступиша к нему бЪсове, глаголюще о нем: „сей бо сосудъ нечист лежит, да крестом покровень". Сего жь ради крестного знамения не можуще ему бЪсове никаковы пакости сотворити» [Яцимирский 1913, с. 24]. Ср. тот же мотив в современном западноукраинском тексте, в котором рассказывается, как еврей-шинкарь заночевал в лесу: «і вун там заноч’уваў і рішьіў пэрэхрэсти́ты, та с’я пэрэхрэст́у і спит’». Лег он на том месте, через которое ехала свадьба нечистых, «і ч’у́је го́лос: „Ма́рку, б’еры́ јого", — а там ч’ýje [ответ]: „Хреэст Божиј, а тулуп (тело. — Е.Л

.) порожниј“». Нечистые не смогли причинить ему вреда (Мокрое перегин. зак., КА).

2. Одевать, облачать. Мотив одевания стоит в ряду других подобных способов охраны с помощью элементов космоса: опоясывания зарей, огораживания месяцем, обтыкания звездами и пр. Мотив встречается достаточно редко. На акциональном уровне примером может служить сербский обычай надевать на новорожденного ребенка рубашечку, которую соткала женщина, сидя на дымоходе, чтобы предохранить его от караконджулов [Зечевић 1981, с. 168].

В вербальных текстах этот мотив достаточно близок к мотиву покрова, но имеет свои особенности, обусловленные употреблением в русских говорах слова оболокать в значении «одевать»: «Встану я, раб Божий (имя рек): благославясь… оболокусь я оболоками, подпояшусь красною зарею…» (рус. [Майков 1992, с. 26-27]). Мотив встречается в свадебном заговоре: «…оболокусь походячим оболоком, опояшусь белой зарей, обтычусь частыми звездами, часты звезды по косицам» (рус. енис. [Макаренко 1898, с. 391-392]); в заговоре от сглаза: «Иду меж мір миром мированая, а зорями одяженая, месяцем подперезаная, пречистая тварь» (укр. [Ефименко 1874, с. 25]); «оденусь светлою зарею, покроюсь облаками с частыми звездами…» (арх. [Дурасов 1989, с. 270]). В заговоре на здоровье новорожденного: «Одевала, оболокала сама Мать Пресвята Богородица в свою нетленную ризу, в пелену Господню раба Божьяго младенца (имя рек) на сон, на угомон, на Божью милость» (рус. енис. [Макаренко 1898, с. 389]). Этот текст читается, когда «оболокают», т.е. одевают младенца после мытья. Упоминание Матери Божьей, облекающей младенца в свою нетленную ризу, заставляет вспомнить, с одной стороны, об уже упоминавшемся покрове Богородицы, а с другой — о том, что в книжной древнерусской культуре существовала традиция уподоблять саму Богородицу облаку, которое окутывает человека, нуждающегося в защите, делая его недоступным для врагов: «Подлинно: мы укрываемся под покровом Той, Которая, как облако, покрыла землю» [Димитрий Ростовский, октябрь, с. 15]. Этот образ, безусловно, повлиял на формирование мотива в текстах народной культуры. {60}