Славянский оберег. Семантика и структура.

У южных славян мотив отворачивания опасности встречается в приговорах, сопровождающих ритуальные действия по отгону градовой тучи. Сербы, отгоняя градовую тучу палкой-«стукачом», кричали: «Стук’ назад! Стук’ назад! Немој’ вамо! Еј, врати се, еј, врати се!» (Драгачев [Толстые 1981, с. 55]). В Полесье градовую тучу перекрещивали и просили: «Отверни́, Господь!» (Олбин козелец, чернит., ПА), а также выносили хлебную лопату и клали ее «выворотом кверху» [т.е. вверх широкой стороной, на которую кладут хлеб], говоря при этом: «Отверни, Господи, хма́ру на чужу сторону…» (Стодоличи лельч. гом., ПА). Чтобы отвернуть от себя «злой» глаз, женщина надевала юбку наизнанку со словами: «Ўси вороги отве́рнуця» (Стодоличи лельч. гом., ПА) или: «Коб мои вороги́ отверну́лися од меня́» (М. Автюки калинк. гом., ПА).

Данный мотив реализуется не только при произнесении соответствующего глагола, но и в буквальном «переворачивании» произносимых слов. Так, в Сербии при отгоне градовой тучи мужчины крестят тучу косой или топором, «произнося специальные слова, заклинания, поэтические тексты… всегда то, что они сообщают, сообщают ошибочно, наоборот, сзаду наперед» (Толстые 1981, с. 52]. Сербские женщины призывали самоубийц, находящихся в градовых тучах, произнося при этом их имена задом наперед, чтобы таким образом отвернуть град: вместо «О Станко Петровићу» — «О Петре Становићу!» [там же, с 79]. В Полесье, чтобы отвратить бурю от дома, «молятся Богу {130} назад», т.е. читали «Отче наш» от начала к концу (Грабово любомл. волын., ПА), так же поступали, чтобы отвратить пожар от соседних домов, — обходили вокруг горящего дома, читая молитву «Отче наш» или «Да воскреснет Бог» задом наперед (Онисковичи кобрин. брест.), при этом в некоторых случаях для усиления эффекта следовало обходить горящее здание против солнца (Симоничи лельч. гом., Ч. Волока луг. жит. и др., ПА), а, согласно польским поверьям, в этой же ситуации следовало не просто прочитать семь раз «Отче наш» наоборот, но и читать задом наперед каждое слово, т.е. вместо «Amen. Złego ode zbaw…» читали: «nema, ogełz edo wabz…» и т.д. [Petrow 1878, s. 132] Согласно полееской быличке, парень спасся от чертей, прочитав «Отче наш» наоборот (Олбин козелец, черниг., ПА). Лужичане верили, что спастись от полудницы можно, прочитав без запинки «Отче наш» наоборот [Schulenburg 1882, s. 86]; «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся…» следовало читать с конца к началу при закладке в амбаре зерна на хранение — чтобы мыши его не портили (рус. яросл. [Костоловский 1916, с. 040]). Следует заметить, что чтение молитвы задом наперед часто применялось и во вредоносной магии, использовалось ведьмами и колдунами для насылания порчи. Ср., например, способ погубить пасеку: для этого следовало в полночь трижды обойти пасеку против солнца и каждый раз трижды прочитать с конца «Да воскреснет Бог» (рус. костр. [Виноградов 1904, с. 77]).

Принцип переворачивания мог проявляться и иным образом. При отгоне градовой тучи спрашивают: «Кад је био Ђурђев дан?» Человек, которому задан вопрос, должен назвать не реальный день, на который в данном году пришелся праздник, а на день раньше, т.е. спереди назад, например, вместо четверга называли среду, таким образом отгоняя опасность в прошлое (серб. Ужицкий край [Толстые 1981, с. 52]).

6. Возвращать опасность ее отправителю можно, бросая вслед носителю зла какой-либо предмет — щепку, щепотку соли, уголек, кусочек печного кирпича и пр., с которым символически возвращалось зло. Так поступала хозяйка, ткущая полотно, если в момент тканья полотна в дом заходил тот, кто мог сглазить работу (Олтуш малорит. брест., ПА). Если в доме побывала женщина, которую считали морой, ей вслед через порог бросали тлеющий уголь, чтобы она не смогла навредить (серб., ок. Гацка и Власеницы [Ђорђевић 1953а, с. 39]); в Полесье так поступали, чтобы пришедший в дом человек не смог сглазить ткущееся полотно. Если носитель опасности, зная о своей способности вредить (например, человек с «урочливым» глазом), хочет предотвратить возможный вред, он должен сначала посмотреть себе на ногти, а потом уже на объект, нуждающийся в защите (маленького ребенка, корову, ткущееся полотно и пр.). В данном случае он обращал {131} возможный вред на самого себя: «Хозя́ин, як шчось наро́дыться, и нэ мо́жэ зайты до хли́ва, бо такы́йи очи ма́е, шчо пошко́дыть. То пэ́ршэ на пазури́ свойи́ ды́вытьця, а по́тим до хли́ва йдэ́, чы на дыты́ну [смотрит]. Поды́выться на пазури́, сплу́нэ, и нэ будэ поганого, як нэ хочэ пога́ного» (Забужье любомл. волын., ПА).