Славянский оберег. Семантика и структура.

Железо служит оберегом людей и скота от нечистой силы, змей и хищных животных. Железа боятся ведьмы (карпат.-укр.), мамуны (пол., словац.), водная баба (в.-словац. [Baňička 1956, s. 466]), змора (пол.), богинки (словац., луж. [Udziela 1898, s. 431]), вампир (укр., болг.), домовой (з.-полес.) и др. На украинских Карпатах железные предметы клали в гроб колдуну, чтобы он не вредил после смерти (Новоселица межг. зак., КА), закапывали под порог хлева, чтобы оградить скотину от ведьм. В Сочельник стол обвязывали железной цепью, чтобы волки не трогали скотину, как они не трогают железа (зак. [Богатырев 1971, с. 197]), клали железо на припечке или подвешивали в печной трубе (полес.), а также подвешивали на шею корове для охраны от злого глаза (з.-укр.). В Белоруссии в Сочельник бросали в печь кусок железа и оставляли его там на целый год, чтобы волки не трогали скот [Зеленин 1991, с. 402]. В Закарпатье железо клали в гнездо наседки, когда в соседнем доме был непохороненный покойник [Богатырев 1971, с. 268], а в Польше поступали таким образом, чтобы гром не повредил насиженных яиц (Хелм [Lęga 1961, s. 248]).

Благодаря своей твердости и способности выдерживать удары камень также являлся предметом, на который «переводилось» зло: его клали между ульями, чтобы об него «ударялся» злой взгляд (серб.), клали перед домом, чтобы болезни, оставаясь на нем, не проникали в дом (серб.). Тяжелый сон следовало рассказать камню, чтобы сон не исполнился (черногор.). После посещения покойника или при встрече с похоронной процессией следовало коснуться камня, чтобы на него перешла смерть (бел.).

Среди других металлов способностью отвращать опасность благодаря своей подвижности и неуловимости обладала также ртуть — чаще всего она использовалась в качестве амулета. Ср. белорусский обычай носить ртуть (которая в Полесье и на Карпатах называется «живое серебро»), зашитую в кусочек сукна, как оберег от сглаза {135} [MAAE 1996/1, s. 212]. В Полесье, на Карпатах и в районе Моравы для охраны коров от сглаза небольшое количество ртути клали корове в рог, специально высверлив там отверстие и заткнув его воском [Романов 8, с. 180-181]. Есть полесские свидетельства, что иногда для этого использовали серебро: «Ма́ти моя вешала серебро́, у тря́почку зашивають и ме́жду рог ве́шають — и ўсё ле́то хо́дить, так, шоб уро́ки це напада́ли» (Голубица петрик. гом., ПА) и даже золото: «Опуска́юць зо́лото ў рог — ды́рочку ро́бьяць ў ро́ге и пуска́юць, шоб було́ добре той коро́вце, шоб молоко́ не тя́гне» (Боровое рокитн. ров., ПА).

Известны ситуации, при которых осуществлялся отгон на сторонний объект опасности, которая таилась в демонической природе ребенка. Например, если ребенок рождался с зубами, то верили, что, повзрослев, он станет морой и будет душить по ночам спящих людей. Чтобы в будущем отвратить от людей вредоносность собственного ребенка, мать во время первого кормления давала ему в рот кусок дерева, чем переносила его вредоносность с людей на деревья. Если сначала она давала ему грудь, то, повзрослев, он начинал вредить людям [Kulda 1874, s. 265].

В ряде случаев считалось, что носителя опасности можно обмануть, «подсунув» ему вместо человека какой-либо предмет. Чтобы предохранить новорожденного ребенка от гибели, вместо него в колыбель кладут запеленутый молот, «да би несрећа ударила на њега» [чтобы несчастье ударило по нему] [Милојевић-Радовић 1958, с. 252].

В некоторых случаях отвращение опасности от себя и от своих родных производилось таким образом, что это было сопряжено с нанесением вреда другим людям. Так, чтобы предотвратить смерть собственных детей, если в доме не «держались» дети, брали рубашечку от умершего ребенка, раздирали ее на лоскуты, которыми опоясывали придорожный крест. Если кто-нибудь возьмет эти лоскуты или через них пролезет, то в семье этого человека начнут умирать дети, а в доме, откуда была взята рубашка, дети будут здоровыми (пол., келецк. [Siarfcowski l879, s. 27]).