След черного призрака

Брюнет остановился и молча наблюдал, как они удаляются. Его руки сжались в кулаки, а когда он, плюнув в сторону, отвернулся и побрёл к автостоянке, выражение его лица было страшным.

– Пожалуй, стоит его проверить, – задумчиво отметил Глеб, тоже наблюдавший за разыгравшейся сценой. – Он тут без малого сорок минут торчал – её ждал.

– Ну и что? Жаклин – известная модель, может, это слишком назойливый поклонник, – я вспомнила тяжесть исходившего от него негатива, – или бывший возлюбленный.

– Или маньяк. – Глеб аккуратно занёс в блокнот номер машины, в которую сел незнакомец. Она как раз отъезжала, и цифры были хорошо видны.

– На всякий случай, – пояснил он, заметив мой взгляд. – Привык перестраховываться.

Я не возражала, тем более что серебристый «Пежо» пристроился за машиной Жаклин.

– Может, стоит поехать за ними? – нахмурился Глеб.

– Не думаю. Жаклин – не блондинка, а у нас ещё целый список увеселительных заведений, – напомнила я, проглотив главный аргумент: искать нужно женщину. Ему об этом говорить не стоит – потребует аргументов и доказательств, а мне, кроме ощущений, предъявить нечего.

Итак, «Мальдивы» остались позади. За ними последовали два супермаркета, один салон красоты, пара кинотеатров, ночные клубы «Мегаполис» и «Феерия», но нигде ничего примечательного я больше не заметила и даже не ощутила.

На съёмную квартиру я возвращалась уставшей, прихрамывающей, взвинченной и босой. Одна из треклятых шпилек всё же сломалась (конечно, пришлось ей немного в этом помочь), и я с наслаждением выбросила это орудие пыток в ближайшую урну.

Глеб пытался было возмущаться, намекая на порчу дорогого чужого имущества, но, перехватив мой взгляд, благоразумно умолк.

Моя нервная система оказалась не готова к такой порции чужих эмоций и внимания, хотелось что-нибудь разбить, поджечь, нет, испепелить. В общем, лезть ко мне с глупыми придирками сейчас не рекомендовалось.

Глеб молчал, но не отставал ни на шаг. Это раздражало, а когда он вошёл вслед за мной в подъезд, я не выдержала и возмутилась:

– Может, хватит курировать! Или ты меня ещё спать уложишь и сказку на ночь расскажешь?!

Он насупился:

– Я должен убедиться, что ты в безопасности, сейчас всё проверю и уйду.

Пришлось впустить. Глеб по-хозяйски вошёл в помещение и принялся тщательно обследовать каждый угол.

Я с трудом сдерживала недовольство (в конце концов, он всего лишь делал свою работу).

– Хватит. Кого ты здесь надеешься найти?

Звук ключа, повернувшегося в замочной скважине, заставил нас обоих напрячься и резко обернуться.

– Как дела? – невозмутимо поинтересовался материализовавшийся на пороге Войнич.

Его только не хватало.

Я устало опустилась в кресло. Как всегда после сильной эмоциональной встряски, ужасно хотелось спать.

– Ещё жива, как видишь.

– Безрезультатно. Пока ничего, – рапортовал Глеб. – Есть один тип подозрительный, но вряд ли по нашей части. Завтра проверю.

– Проверяй. Значит, пока никаких корректировок не вносим, действуйте по разработанному плану.

Тоже мне план! Нелепый, непрактичный, непродуманный. На что они рассчитывают? Ах да – на мои способности.

– Мальчики, если не возражаете, я очень устала, шли бы вы по домам, – предложила вежливо. Пока вежливо.

– Отчего ты устала? – проворчал Глеб. – По клубам гулять да мужиков кадрить? Что тут утомительного?

– А ты пробовал, в смысле – мужиков кадрить?

Он надулся и замолчал, зато встрял Войнич с ехидной ухмылкой:

– Я думал, тебе это нравится.

Я глубоко вдохнула и огляделась в поисках чего-нибудь потяжелее. Вот эта ваза, пожалуй, подойдёт. И стоит рядом – легко дотянуться и цель близко – точно не промахнусь. Впрочем, нет, есть более действенный метод.

Мысленно сосчитав до пяти, чтобы немного остыть, я послала спортсмену самую нежную улыбку, на какую сейчас была способна, и сказала:

– Нравится… с тобой. А с другими такое чувство, что я тебе изменяю.

Он нахмурился, не зная, как реагировать. Оно и понятно: грубить вроде бы невежливо – я же без пяти минут жертва маньяка, может, это моя последняя шутка.

Думал долго – почти минуту, наконец выдавил:

– Переживу. Я не ревнивый.

– Все вы так говорите, а как до дела доходит… – театрально вздохнула я.

Алан продолжал хмуриться:

– Что, богатый опыт?

– Ещё бы! Семерых девиц лечила после рукоприкладства их «неревнивых» кавалеров.

– Так то теория. А на практике?

– Интересует моя личная жизнь? А говоришь – не ревнивый, – коварно подытожила я.

Его лицо вытянулось.

– Ты опять…

– Э… я, пожалуй, пойду, – выдавил Глеб, смущённый нашей перепалкой.

– Я тоже, – заторопился Войнич.

Подействовало! Я довольно улыбнулась и почти успокоилась. Теперь бы выспаться.

Уже возле входной двери он обернулся и буднично так сообщил:

– Кстати, если ты ещё не в курсе – Глеб живёт в квартире напротив. Когда в твоей двери поворачивается ключ или что-то из серии отмычки – у него срабатывает сигнализация. Так что сюда никто незамеченным не войдёт и… не выйдет.

– Даже я?

– Особенно ты! Даже не думай выходить из дома без Глеба!

Потрясающе!

– Я в тюрьме?! – уточнило вновь забурлившее в крови возмущение.