След черного призрака

– Всё-таки правильно говорят: на чужом несчастье счастья не построишь, – философски заметил Глеб, проводив странную пару задумчивым взглядом.

– В смысле?

– В смысле это, если ты ещё не в курсе, любовник убитой банкирши Анны (один из двух, имеющихся в наличии) и её лучшая подруга. В ночь, когда её убили, они были вместе. И, как сама понимаешь, занимались не просмотром телепередач.

Глава 20

Несмотря на тяжёлый день, спала я плохо и проснулась рано. Умылась, надела одно из своих старых платьев, заварила кофе и только потом позволила памяти включить перемотку событий прошлого вечера.

Мы с Глебом вернулись в «Мегаполис» и обошли его вдоль и поперёк – безрезультатно, ничего похожего я больше не почувствовала.

Было страшно: вдруг этот эмоциональный выброс не случайный, а целенаправленный и убийца выбрал новую жертву! Что, если сейчас придут Глеб и Алан с печальной новостью об очередной «скальпированной» блондинке? Тиски замкнутого круга сжимались, подступая всё ближе, и я понятия не имела, как его разорвать.

Через некоторое время в дверь позвонили. Что-то рано сегодня.

Сердце сжалось от дурного предчувствия. Вид мрачного Войнича и непривычно грустного Глеба лишь подтвердил его обоснованность.

– Привет, – грубовато поздоровался Алан и без церемоний направился в гостиную.

Глеб молча кивнул мне и поспешил за ним.

Начало встречи не предвещало ничего хорошего.

– А где Лиза? – Я не то хотела спросить.

Просто задать главный вопрос, честно говоря, побоялась.

– Обойдёмся пока без неё, нужно кое-что обсудить.

Алан сел в кресло и кивнул нам с Глебом на диван, расположенный напротив. Тут уж я не выдержала:

– Кто она?

– Ты о ком? – не понял спортсмен.

– О новой жертве, кого-то ещё убили, да?

Глеб и Алан удивлённо переглянулись:

– Пока нет. Я пару минут назад звонил Громову – утренние сводки в этом плане чистые. А почему ты…

– Вчера в «Мегаполисе» я кое-что почувствовала и была почти уверена, что он вышел на охоту…

– Я в курсе, Глеб вчера звонил. – Войнич задумчиво поскрёб подбородок. – Только почему ты считаешь, что это были именно ЕГО эмоции? Мало ли что кого могло взбесить?

– Примерно то же я чувствовала, подключаясь к воспоминаниям убитых девушек. А стопроцентной уверенности, конечно, нет.

– Она что, правда, всё это умеет? – недоверчиво уточнил молчавший до сих пор рыжий.

– Умеет. – Алан достал из большого кожаного кейса ноутбук, включил его и поставил на журнальный столик. – Насколько я понимаю, ты считываешь эмоции на близком расстоянии?

– Да, в радиусе двух метров и преимущественно очень сильные.

– В клубе ведётся видеозапись. Я её раздобыл. Хотел посмотреть, кто находился рядом с тобой, но это нереально. В танцевальном зале камера всего одна. Вот общий план – сцена и толпа зрителей. Разрешение маленькое. Разглядеть детали и лица не получится.

– Можно посмотреть? – Я подошла и заглянула ему через плечо.

Полумрак, разноцветные узоры лазерных проекторов и море возбуждённых, дёргающихся под музыку людей, причём со спины (видимо, камера направлена в сторону сцены).

Как там сказал Громов – не меньше трёхсот человек. М-да, задачка.

– Отмотай вперёд до выступления Жаклин, – попросила я. – Кстати, а почему вас с Никой не было? Вы же друзья семьи?

– Отец заболел – навещали, – снизошёл до объяснения спортсмен. Он нашёл нужный момент и остановил запись. – Это?

– Нет, здесь она только вышла на сцену. Чуть дальше. Да, тут. Можешь увеличить картинку? Я находилась рядом со сценой, кажется, справа.

Алан приблизил остановившийся кадр.

Картинка получилась нечёткой и размытой. Я себя-то узнала с большим трудом, а стоявших в непосредственной близости девушек и парней разглядеть тем более не смогла.

– Там ещё телевидение снимало, – напомнил Глеб.

Он скромно сидел на диване, не пытаясь посмотреть съёмку, и вообще выглядел как-то понуро.

– Они снимали Богдана и приглашённых «звёзд», а не массовку, – возразил Алан, закрыл ноутбук и повернулся ко мне: – Злата, сядь. Разговор есть.

Мне не понравилось, как это прозвучало, а Глеб погрустнел ещё больше.

– У меня есть ещё одна видеозапись – с камеры на входе. Я её посмотрел, так, на всякий случай. – В тихий голос спортсмена просочились холод и металл. – Глеб, объясни мне, пожалуйста, что за школьную самодеятельность вы вчера устроили? Почему Злата вошла в помещение одна, а ты появился только через сорок минут?! Ты хоть представляешь, что могло случиться за это время?!

– Виноват, этого больше не повторится, – тоном нашкодившего двоечника пробормотал Глеб, сверля взглядом паркет.

– Конечно, не повторится, потому что ты отстранён, – спокойно сказал Алан.

– За что? Ничего же не случилось? – слабо запротестовал Глеб.

– Ничего не случилось? – нехорошим голосом повторил Алан.

Я почувствовала захлестнувшие его раздражение и возмущение.

Вот только их разборок мне с утра пораньше не хватало!

Пришлось перевести огонь на себя:

– Мальчики, успокойтесь, пожалуйста. Алан, это я виновата: хотела пообщаться с Ингой без свидетелей, вот и уговорила Глеба уехать, можно сказать, заставила. Ты ведь знаешь, я умею убеждать.