След чужака

Утро выдалось морозным, но безветренным. Сквозь тонкую пелену облаков кое-где виднелось чистое небо, мягкий и рассеянный солнечный свет сглаживал тени и придавал облетевшему саду удивительно умиротворенный вид. В холодном неподвижном воздухе особую яркость обретали запахи — дыма от жаровни, свежих медовых булочек, специй и горячего глинтвейна.

Ильнар сонно сощурился и запрокинул голову, подставляя лицо солнечному лучику, прорвавшемуся сквозь облака. Доктор Чеддра явился навестить пациента в несусветную рань — аж в девять часов. Другого гостя пригласили бы подождать в гостиной, но Эл бесцеремонно вломился в спальню, растолкал и безжалостно выволок друга детства из дома, заявив, что свежий воздух необходим для скорейшего выздоровления, а ему все равно, где валяться без дела — в кровати или в беседке в саду. Пациент вяло посопротивлялся, но больше для вида, чем всерьез — упорству Эла мог бы позавидовать и сферотанк.

Теперь Ильнар вполглаза дремал, уютно устроившись на заваленной подушками скамейке, а Эл колдовал над жаровней. Конечно, ничего общего с настоящей магией его действия не имели, но процесс смешивания в одном котелке множества разных ингредиентов вызывал совершенно сказочные мысли о древних магах и волшебных зельях.

Сферотехник с удовольствием потянул носом, пытаясь угадать, что входит в состав «зелья» на это раз. Распространенное заблуждение гласило, что в основе глинтвейна непременно должно быть вино, но Эл эту идею решительно отвергал. Сегодня продукт его творческой мысли пах апельсинами, имбирем и немного — сливами. Время от времени легкий ветерок подхватывал поднимающийся над котелком пар, и приносил другие ароматы — гвоздика, корица, еще что-то явно фруктовое, но неопознаваемое… Ильнар сделал глубокий вдох и, не удержавшись, широко зевнул.

— Да проснись уже, наконец, — проворчал Эл. Он осторожно накрыл котелок крышкой, присел на спинку скамейки и наклонил голову к плечу, критически разглядывая друга. В ярко-зеленой куртке и полосатой, черно-оранжевой шапке доктор выглядел забавно, казалось, в сонный предзимний сад залетела яркая тропическая птица. Залетела, устроилась на ветке и неодобрительно осматривается, сердито топорщит яркие перья — как можно жить в таком неуютном месте?!

— Ты похож на объевшегося кота, — сообщил Эл, словно прочитав мысли друга, и тот фыркнул. — Развалился тут на солнышке, разве что не мурлычешь, и хвоста нет. Только кошкам можно дрыхнуть по двадцать часов в сутки, а тебе не стоит. Ты чего ночью делал, интересно?

Ильнар с досадой поморщился. Что он только ни делал ночью, пытаясь заснуть! Принял теплый душ, выпил успокоительный чай, проветрил комнату, даже выпросил у Тарины аромалампу с какой-то успокоительной смесью… Правда, лампу пришлось вернуть, от нее разболелась голова, пришлось глотать таблетку. В конце концов, он даже начал считать овец и насчитал пару тысяч. Но сон никак не шел, лишь какая-то зыбкая, неустойчивая полудрема, утомляющая еще больше. Нормальный сон пришел лишь под утро — разумеется, очередной кошмар.

— Чем критиковать, лучше посоветуй надежный способ заснуть, — проворчал сферотехник, безуспешно пытаясь сдержать новый зевок. Хорошо еще, что на работу не нужно, и можно дремать весь день, не боясь ни прорывов, ни воспитательных мер в исполнении Кира. — То бессонница, то кошмары… Я за последний месяц нормально высыпался, только пока в больнице лежал.

— Серьезно? — Доктор соскочил со скамейки и, подойдя ближе, легонько коснулся висков Ильнара ладонями и велел: — А ну-ка, смотри на меня.

Руки у него были теплые, почти горячие. Умом Ильнар понимал, что друг пытается вызвать отклик его собственного дара, но ничего не ощущал, лишь возрастающее раздражение. Ментальный блок, позволяющий защититься от чужих эмоций и скрыть собственную ауру, он кое-как освоил, но этим дело и ограничилось. Истинное зрение не возвращалось, несмотря на все назначенные доктором упражнения. Эл уверял, что восстановление чувствительности — вопрос времени, и интуит заставлял себя в это верить. Хотя бывали минуты, когда его едва ли не затапливало отчаяние — как он будет жить без дара?! Разум пытался побороть эмоции и возражал, что вот Фин, например, совсем не интуит, и это ничуть не мешает ему в работе. Это немного успокаивало. Совсем немного.

Потому что между тем, чтобы не иметь дара изначально, и тем, чтобы его лишиться, была существенная разница.

Ильнар сердито мотнул головой, освобождаясь, Эл нахмурился и потер переносицу.

— Что-то не нравишься ты мне. Говоришь, в больнице спал нормально? Хотя у тебя ж снотворное было… — доктор задумчиво пошевелил губами, глядя куда-то в пространство, потом решительно взялся за коммуникатор и, едва поздоровавшись, принялся обсуждать с кем-то список лекарств. Речь друга, почти целиком состоявшая из непонятных названий и дозировок, на слух Ильнара звучала непереводимой абракадаброй, и он снова закрыл глаза, пользуясь тем, что от него отстали.

Но заснуть окончательно ему не дали.