След крови

Встав, он нахлобучил свою лисью шапку, взял посох и подхватил цепи, опутывавшие прутья клетки. Пинком распахнув дверь, Гагс выволок клетку наружу, на тропу, поднимавшуюся к тому из двух каменных утесов, что пониже. Смеркалось, но ветер усиливался, и слышался яростный грохот волн о скалы внизу справа.

Хурл бросалась на стенки скрежетавшей по камням позади Вуффина клетки, отчаянно плюясь, прыгая и ударяясь головой; ее конечности просовывались сквозь железные прутья, пытаясь зацепить человека когтями, но цепи были длинными, и он оставался вне досягаемости котоящера.

Гагс успел запыхаться к тому времени, когда он добрался до половины выложенной плиткой площадки на вершине утеса – другая половина рухнула на скалистый берег внизу лет сто назад, а может, и намного раньше; от храма, когда-то возвышавшегося над этим мрачным пейзажем, ничего больше не осталось. Но Вуффин помнил это внушавшее ужас сооружение, сгорбившееся, будто обезьяна, что устремила взгляд заскорузлой морды через угрюмые воды залива на крепость Аспид. Он сомневался, что даже Худу было ведомо название этого храма, возведенного в честь давно забытого бога или богини.

На продуваемых ветрами плитках виднелось выцветшее мозаичное изображение некоего демона, странным образом казавшееся менее кошмарным из-за смеющихся ангелочков, свисавших из его клыкастой пасти. Жалкая вера для столь же достойных жалости мест: вряд ли стоило удивляться, что два этих элемента соединились столь идеально, превратив в кошмар простую когда-то жизнь местных обитателей. Вуффин подозревал, что дурная погода – причина большей части зла в мире. Боги являлись лишь затем, чтобы ее дикое неистовство могло обрести лицо. Он знал, что люди без этого не могут. Несчастные глупцы.

Вуффин подтащил клетку к краю утеса, пока та не стала опасно балансировать. Бросив цепи и держась поодаль, он взглянул на пенящийся хаос среди камней внизу.

– Там ждут твои сестры и братья, – сказал Гагс коту. – Или, по крайней мере, их кости. Никогда, знаешь ли, не любил оборотней, а д’иверсы – худшие из них. Но я готов был тебя терпеть, дорогуша. В самом деле готов. Жаль, что все так заканчивается.

Котоящер издал горестный вопль.

– Знаю, – кивнул Вуффин, – вряд ли у тебя осталась хоть капля разума, чтобы осознать, кем ты была. Конечно, это не моя забота, но, думаю, так будет в чем-то даже милосерднее, по крайней мере для ведьмы, если не для безмозглого кота. – Он взглянул на существо в клетке. – Прощай, Хурл.

Обойдя вокруг клетки, так что та оказалась между ним и обрывом, Гагс прыгнул вперед и с силой пнул ее ногой.

Кот взвыл.

Хлестнув цепями по плиткам, клетка исчезла, рухнув на скалы далеко внизу.

Подойдя ближе к краю, Вуффин взглянул вниз, успев увидеть, как клетка ударяется о камни. За мгновение до того, как она скрылась под волнами, он заметил ее свободно болтающуюся дверцу, а затем – какое-то быстрое, почти молниеносное движение. И больше ничего.

– Вот дерьмо, – пробормотал Вуффин.

Подняв взгляд, он увидел огромный потрепанный корабль, входивший в залив. Корабль появился столь внезапно, что Вуффин мог бы поклясться, что его сотворила сама буря. Промчавшись мимо скал, он взбил пену среди волн и с жутким скрежетом, который достиг ушей стоявшего на вершине утеса Гагса, врезался корпусом в песок. Над кормой вздыбились волны. Мачты сломались, и шторм, стремившийся унести в небо все, что ему попадется, поднял в воздух красные трепещущие паруса. Мгновение спустя они упали в пенящееся море, подобно красному покрывалу в окружении порванных канатов.

На накренившейся палубе суетились человеческие фигурки.

– До чего же насыщенный выдался нынче день, – вздохнул Вуффин; подобрав посох, он направился по тропе навстречу новоприбывшим.

Густ Хабб сидел на камне, прижав ладони к забинтованным ушам. Он раскачивался взад и вперед, издавая негромкие стоны, которым злорадно вторил ветер.

Бросив на него взгляд, Хек повернулся и посмотрел на крепость.

– Не нравится мне это место, – сказал он. – И отчего-то мне кажется, Густ, что чем дальше мы окажемся от этих некромантов – а заодно и от Манси Неудачника, – тем целее будем.

– Они в долху перед нами! – ответил Густ, дико вытаращив единственный глаз. – Они должны меня ишцелить! По крайней мере! Пошмотри на меня, Хек! Пошлушай меня! Я хочу, штобы мой язык шнова был цел! Это вшо они виноваты!