Следопыт

Спустившись по скалистому склону, Сухов оказался на окраине селения. Единственная улица его тянулась вдоль арыка, проходила мимо мельницы Аннамурад-хана, его двора. По обе стороны арыка росли густозеле-пые тутовые деревья. Прямо к селению подступают колхозные поля.

В высоком человеке, наблюдавшем за прополкой, Сухов еще издали узнал председателя колхоза Мухаммеднияза. Если бы у начальника заставы не было спешных дел, он обязательно бы подъехал к нему, поговорил о колхозных делах.

С северной стороны села — большое пустое поле. Там виднеются дворы владельцев лавок. А за ними́ — железнодорожная станция и обширный фруктовый сад.

Войдя в кабинет председателя, Сухов сердечно поздоровался с ним. После взаимных расспросов о жизни и делах, Ходжамурад внимательно выслушал Сухова и во всем с ним согласился. А с Мергеном посоветовал договориться самим. Если он не возражает, район поможет и жилье найти, и переехать.

В этот день Мерген и Баллы были дома. За их низеньким глинобитным забором проходила проселочная дорога. Отец и сын сидели под сенью тутового дерева, растущего прямо у порога, и пили чай. Они видели, что по дороге, подняв клубы пыли, несется повозка. Запряженный в нее верблюд бежит неуклюже, раскачивая свою большую тушу. Возчик непрерывно хлещет по спине верблюда прутом. Когда она подъехала ближе, Баллы узнал колхозника. Узнал его и Мерген:

— Что же он, глупец, делает! Ох и безжалостен, ох и бессердечен! Недавно он на глазах у всех зверски хлестал молодого верблюда за то, что тот боялся перейти через арык. Колхозники тогда решили не давать в его руки животных. Но вот еще один попался под его хлесткий прут.

Сердце Мергена забилось: да ведь это же наш верблюд. Как они сразу не обратили внимания. Глядели лишь на ездового. Баллы бросился им навстречу. Верблюд видно тоже вспомнил свой двор, где с ним обращались ласково.

Он остановил повозку и чуть было не избил возчика. Но вовремя спохватился и принял другое решение:

— Ага, уже полдень, вы устали, пойдите под навес и попейте с отцом чаю, отдохните.

В эту минуту Баллы́ показалось, что из красивых глаз верблюда катятся слезы. Шлепая своими длинными губами, он поискал щеку Баллы, обнюхал его…

Пока колхозник пил чай, Баллы освободил верблюда из упряжки и завел в стойло, бросил ему охапку клевера. Тот принялся жадно и быстро жевать.

У животного можно было сосчитать ребра. На выступавших лопатках — хоть торбу вешай. Парнишку это сильно расстроило. Он бесконечно гладил его большой лоб. Да и верблюд с благодарностью терся о ладони и щеки своего бывшего маленького хозяина. Встреча двух друзей длилась недолго. Вдоволь насытившись, возчик не стал выслушивать нотаций Мергена, запряг верблюда в повозку и отправился дальше.

Баллы подсел к отцу и вспомнил то время, когда этот крупный верблюд был еще маленьким верблюжонком. Мерген молчал. Он, быть может, тоже вспомнил ту лору, когда пас байские стада.

Всадник, подъехавший к их двору, нарушил молчание. Они одновременно встали, взяли коня под уздцы и позвали гостя обедать. Мерген стал расспрашивать: живы ли, здоровы ли и он, и его друзья по работе. На каждый вопрос Сухов отвечал одно: «Славу богу!» Мергену нравился его ответ. Наконец, догадавшись, что Сухов сам хочет заговорить о чем-то, хозяин дома замолчал.

Не зная с чего начать, Иван Павлович закурил. Сделал несколько затяжек:

— Мерген-ага, вы нам часто бываете нужны. Но до вас добираться далековато. Как бы мы ни торопились вас найти, все равно приходится затрачивать почти сутки. Поэтому и хотели бы просить вас поселиться где-то ближе к заставе. Ходжамурад Атаев согласился. И даже обещал содействовать такому переезду.

Мерген не спешил с ответом. В это время принесли еду и чай. Сухов наполнил пиалу и снова вернулся к затеянному разговору;

— Нам просто необходимо, чтобы поблизости был такой опытный следопыт, как вы. За два года красноармейца можно научить многому. Но не всему тому, что знаете и умеете вы, Мурадгельды-ага.

Мерген молча пил чай.

— А если придется переезжать, то куда? — наконец спросил он.

— Куда-нибудь поближе к Карадагу, скажем, в село Узынджа.

Мурадгельды неопределенно хмыкнул и снова замолчал.

— Я слышал про это село, но бывать там не приходилось, — произнес молчавший до сих пор сын Мергена. Сухов бросил на Баллы быстрый взгляд. В белой рубашке, черных штанах, босой, он выглядел совсем мальчиком, которому можно еще играть в альчики. Удивляясь тому, как парень рано женился, пограничник улыбнулся и стал собираться с мыслями, чтобы дать полное представление о селе. Вмешательство Баллы было даже кстати. Это — лишняя минута для работы памяти.

— Село Узынджа расположено в прохладном горном ущелье, возле полноводного Скизяба. Все селение — в зелени садов. Оно не разбросано, как другие села, дома в нем прочные, тянутся ровными рядами.

— Вроде бы и не туркменское? — пожал плечами Баллы:

— Верно, не туркменское. Его основали когда-то молокане.

— А что это за люди, молокане? — допытывался парень.