Следовать новым курсом

— Говорят, в Каире и Александрии случилась страшная резня. Газеты пишут, улицы трупами завалены, европейцев ловили и с живых кожу сдирали.

— Что ж вы, батенька, хотите? Восток…

Кавторанг поднял бинокль, рассматривая броненосцы второго отряда.

— Турки стянули сюда всё, что у них есть, — негромко заметил он. — Весь броненосный флот, до последнего вымпела. Это я называю — поставить всё на карту!

— Всё, да не всё, — ответил после недолгой паузы Остелецкий. — «Асари Шевкет» и «Неджми Шевкет» по сию пору отстаиваются в Трапезунде.

— Да, казематные броненосцы второго ранга. Французской постройки, с центральной блиндированной батареей. Слышал, наши предлагали вывести их из Чёрного моря и присоединить к эскадре. Так турки не согласились — наплели сорок бочек арестантов про какие-то там поломки.

— Не доверяют нам?

— А вы бы на их месте доверяли?

— И то верно.

Бирстром перевёл бинокль на идущий впереди «Хотспура» «Мукаддеме-и Хаир» — казематный броненосец, близнец «Ауни-Аллаха», заработавший у русских сигнальщиков столь непочтительную кличку.

— Вот, значит, эти два в Трапезунде. До сих пор не вошёл в строй броненосный корвет «Фетхи-Буленд» — никак не может опомниться от тумаков, которыми угостила его наша «Веста». Ну и «Оркание» и «Азизие», однотипные с концевыми первого отряда «Османие» и «Махмудие», стоят на приколе в Искендеруне. Эти исправны, но без команд — турки их сняли, чтобы укомплектовать британские трофеи. По мне, так и невелика потеря.

— Почему же? — удивился Остелецкий. — Всё же броненосные единицы!

— Проку от них, голубчик! Эта четвёрка — ровесники балтийских «Первенцев». Деревянные корпуса, железная броня… э, о чём тут говорить? Как суда береговой обороны, может, куда-нибудь и годятся, но в эскадренном бою — увольте-с! Только и пользы, что команды сняли для укомплектования британцев.

— Да, второй отряд получился не в пример сильнее, — подтвердил лейтенант. — «Мукаддеме-и Хаир», «Иджлалие» и трофеи, «Султан», «Темерер», ну и наш «Хотспур». Вот где мощь!

— Что же вы, батенька, так непочтительны к обычаям наших новых союзников? — усмехнулся кавторанг. — Нет чтобы называть корабли новыми именами!

Венечка пожал плечами.

— А какая разница? Да и привык, признаться, пока зубрил по справочникам характеристики британского флота… К тому же наш сигналец прав: язык сломаешь, пока выговоришь.

— Да, с этими новыми названиями сплошная ерундистика получается. К примеру, вы знаете, что у нас в эскадре один броненосец назван в честь прежнего, зарезанного султана, а другой носит имя его брата, занявшего место невинно убиенного?

Остелецкий озадаченно покосился на собеседника.

— «Мехмед-Мурад» — это, я понимаю, бывший британский «Свифтшур». А прежний-то где? Его ж, если меня память не подводит, звали Абдул-Гамид?

— Не подводит. В честь него, если вы не в курсе, англичане назвали свой «Султан». Но, видать, Фортуне не понравилось, что эти двое идут в одном строю — вот она и подгадила «Свифтшуру-Мехмед-Мураду». Уж сколько намаялись с ним турки: сутки, не меньше, потеряли из-за постоянных поломок, то и дело тормозили эскадру. И всё напрасно: не дойдя до Дарданелл, пришлось поворачивать назад, в Измит.

— А прочие трофеи чьи имена носят? — осторожно спросил Венечка. Не хотелось показывать перед начальством свою неосведомлённость.

— «Хотспур», на котором мы с вами имеем удовольствие находиться, переименовали в «Гамидие». Это имя должен был носить заказанный в Британии новейший казематный броненосец, но господа альбионцы, как запахло войной, быстренько его конфисковали и ввели в строй под именем «Сьюперб».

— Это тот, что был на Балтике с эскадрой специальной службы?

— Он самый. И вместе с прочими достался нам при Свеаборге. После чего его переименовали уже в третий раз, в «Олега».

— По названию фрегата, который утонул в шестьдесят девятом? Несчастливое имя.

— Ничего, Бог не выдаст, свинья не съест. А кораблик очень даже неплох, не уступает флагману Хасан-паши, «Мессудие». Они со «Сьюпербом-Гамидие» систершипы.

— Ясно. Остаётся «Темерер». Его-то в честь кого?..

— Тут история интереснее. Название это унаследовано от погибшего при Синопе фрегата — захваченного в 1829-м нашего «Рафаила».

— Вот оно как! — удивился Остелецкий. — Ну турки, ну затейники… Надо полагать, захотели одновременно и англичанам в рожу плюнуть, и нам напомнить, мол, и мы вас на морях бивали.

— Может, вы и правы. Вообще-то, османы моряки неплохие — сколь веков уже флот имеют, да и нынешняя их эскадра, хоть и с бору по сосенке, а очень даже ничего.

Венечка покачал головой, не скрывая скепсиса.

— Воля ваша, Карл Романыч, а только слабоваты они будут против англичан. Средиземноморская эскадра — сила серьёзная. Одно дело — вот так, на воровской манер, ночью захватить броненосцы, и совсем другое — сойтись в море кость в кость, сила на силу. Как-то оно ещё обернётся?..

— Робеете, голубчик? — хитро сощурился кавторанг.

— Двум смертям не бывать, одной всё равно не миновать. Попробуем показать британцам, почём нынче фунт лиха.

— Или — они нам.

— Или они нам.

Сигнальщик с левого крыла мостика вновь подал голос: