Следовать новым курсом

Греве в раздражении сплюнул за борт. И было с чего злиться: подошедшие корабли были вооружены не в пример серьёзнее «Сириуса», хотя каждый из них и уступал «Крейсеру» размерами. Самая большая фелюга как раз огибала сейчас по широкой дуге. Торговцы, прилепившиеся к борту, усердствовали вовсю: вопили на своём гортанном наречии, размахивали руками, демонстрируя связки фруктов, мешки сушёных фиников, пучки страусиных и павлиньих перьев, живых кур, отчаянно блеющих ягнят и коз. Один, с виду побогаче прочих, поднимал на вытянутых руках жёлтый слоновый бивень.

Со шлюпа отвечали на «пиджин-инглиш» — дикой смеси английского, французского и бог ещё знает каких языков. Один из матросов швырнул в лодку несколько блеснувших на солнце монеток и спустил верёвку. Торговец, ни на миг не умолкая, принялся привязывать к ней покупки.

— «Пингвин», — Михайлов прочёл надпись на полукруглой корме. — Шлюп типа «Оспрей», недавней постройки. Помнится, я читал, что его услали на Тихоокеанскую станцию…

— Может, перевели на Индийский океан из-за угрозы наших рейдеров? — предположил Греве. — Если мне память не изменяет, двухцилиндровая горизонтальная машина двойного расширения, шестьсот шестьдесят шесть индикаторных сил, две армстронговские семидюймовки и ещё четыре дульнозарядных шестидесятичетырёхфунтовых орудия.

— Не изменяет, — подтвердил Михайлов. — Недурной кораблик, хотя с ним одним мы, пожалуй, справились бы. А третий сумеете опознать?

Греве задумался, рассматривая характерный приплюснутый силуэт с низким ступенчатым полубаком.

— Тип «Медина». Из серии «ренделловских» канонерок.

— Так и есть, «Дон», — кивнул Михайлов. — Корпус, как и у «Пингвина», железный, триста тридцать индикаторных сил и три шестидесятичетырёхфунтовки — две погонные, в носовом каземате, одна на полуюте. Солидная посудина, несмотря на нелепый вид.

— Да, втроём они могут задать нам жару.

— Так и есть, Карл Густавыч, так и есть. Единственное наше преимущество — лишних полтора узла ходу. «Дон» едва-едва девять с половиной выжимает, да и «Пингвин» с «Сириусом» под парами больше десяти не дадут.

Фелюга миновала «Пингвин» и теперь огибала стоящие рядом «Сириус» и «Дон». Греве подумал, что со стороны они с Михайловым похожи на двух местных чиновников или купцов, решивших от нечего делать поглазеть на европейских визитёров.

— Что ж, всё что надо мы увидели, пора и честь знать, — подвёл итог капитан-лейтенант. Голос у него был довольный. — Осталось выяснить, что нам приготовил их султанское величество Саид аль-Бусаид…

Гавань Занзибара, борт клипера «Крейсер»

…ноября 1878 г.

— Итак, господа, что мы с вами имеем?

Михайлов говорил неторопливо, давая возможность обдумать каждое своё слово.

— Немножечко головной боли, — немедленно отреагировал мичман Завадский, заслужив недовольный взгляд старшего офицера. До поступления в морское училище юноша жил в Одессе и никак не мог — да особо и не стремился — избавиться от приобретённых в детстве дурных привычек.

— У входа в гавань нас дожидаются три посудины её величества королевы Виктории, — продолжал Михайлов, словно не заметив дерзкой выходки. — И ждут они нас отнюдь не для поговорить, как сказал бы наш чересчур остроумный мичманец…

По кают-компании пробежали смешки — начальство изволило пошутить, а заодно поставило зарвавшегося юнца на место. Завадский густо покраснел. Михайлов постучал костяшками пальцев по столешнице, призывая общество к порядку.

— Итак, три боевых корабля. Не самые сильные, прямо скажем, — но и далеко не беззубые. В прямом бою со всеми тремя сразу «Крейсеру» придётся туго. С другой стороны, стоит нам их пройти, мы сразу начнём наращивать отрыв. Причём на преследовании стрелять в нас сможет только «Дон» с его двумя погонными тяжёлыми орудиями. Но эта канонерка — самая тихоходная боевая единица из тех, что нам противостоят, так что долго обстрел не продлится. Остальные тоже не смогут преследовать нас сколько-нибудь продолжительное время — два, много три часа, и мы будем вне пределов досягаемости. Так что главная трудность — это миновать заслон и не нахвататься по дороге снарядов.

— Да уж, задачка… — покачал головой старший офицер. — Когда они увидят, что мы развели пары и собираемся выходить из гавани, — сразу сманеврируют и встретят нас прямо за баром. И тут уж свалки не избежать.

— Верно. И тут, друзья мои, начинаются сюрпризы. Вы помните, надеюсь, кто наш гостеприимный хозяин?

Офицеры запереглядывались.

— Султан занзибарский, кто ж ещё? — ответил за всех Завадский. — Сеид ибн Саид… или Саид ибн Сеид? Короче, ихнее мусульманское величество.

— Нехорошо так пренебрежительно отзываться о коронованной особе, — укоризненно покачал головой Михайлов. — Тем более что он-то к нам со всем уважением… Традиции ислама, если кто не в курсе, предписывают хозяину дома особое, почтительное, я бы даже сказал, благоговейное отношение к гостю. Вот, я здесь выписал…

Капитан-лейтенант раскрыл сафьяновый бювар с витыми бронзовыми уголками.