Следствие по-русски-2

— Я почему-то думаю, что и со временем мы все равно останемся для нее «раздражителями», — сказал я. — Поэтому лучше нам с ней больше не встречаться. Лично я ее просто… кх-м… очень не хочу расстраивать. Но один раз повидать просто необходимо. Ты постарайся добиться разрешения на встречу… А сейчас извини, у меня дела, — и не обращая внимания на возмущенные возгласы иерея, я положил трубку.

— Отвратительный день, — пожаловался я Лене. — Отвратительный день, и отвратительное настроение… Как ты думаешь, можно заставить женщину полюбить?

— Нет, — уверенно ответила она. — Можно заставить ее делать многое, но заставить полюбить — нельзя.

— А имитировать любовь?

Лена долго молчала, размышляя над такой возможностью, и нехотя призналась:

— Наверное, можно… Часто имитируют. Причем так, что и отличить невозможно. Любящий человек склонен идеализировать предмет своего обожания, «обелять» его, и может не заметить таких тонкостей, какие заметит человек, рассудительный в своем хладнокровии…

— Так в чем же разница?

— В чистоте. В искренности. В любви. И неизвестно, сколько времени можно имитировать любовь. Это очень нелегко. Это бьет в первую очередь по самому лжецу, словно расплата за ложь. Любящий человек при некоторых обстоятельствах до конца жизни может не заметить обмана, но вот сам обманщик… Расплата за такую ложь — жизнь под маской. Тяжелой маской, железной маской… Для этого должен быть очень серьезный стимул…

Я еще раз потрогал лежащую во внутреннем кармане кассету и вздохнул:

— Насильно мил не будешь… И если бы у меня было не столь дурное настроение, я бы добавил: «А придется».

* * *

— …Окончание вашего плана угадать несложно, — закончил я свой монолог. — Дорохов должен был заманить каким-то образом Зимина на квартиру Лопотова, там он застрелил бы его из этого злополучного ружья, а с вернувшимся Лопотовым разделался бы каким-нибудь иным способом… Во всяком случае, это поставило бы точку под всей этой затянувшейся историей. Все выглядело бы весьма правдоподобно, а с учетом наших с Разумовским показаний было бы просто бесспорно. Мы ведь должны были подтвердить, что Зимин прятал Дорохова у себя, а следовательно, верил ему… Но «негодяй» Лопотов успел выстрелить в Зимина раньше, чем Дорохов ему помешал. Нанимать профессионального убийцу вы побоялись — лишний след… Чуть позже вы получили бы возможность встречаться с Дороховым открыто, а денег, выманенных у Зимина, хватило бы не только вам, но и вашим детям…

— Что ты хочешь? — с опаской косясь на двери, спросила Оксана. — Сколько тебе нужно?

— За кассету? Возьми ее… У меня еще есть. На случай, если со мной «что-нибудь случится». А хочу я много. Очень много. Я хочу, чтоб Зимин никогда ничего не узнал. Ты смогла его обманывать в течение года, значит, сможешь обманывать и дальше. Разница лишь в том, что помимо «денежного стимула» у тебя появится еще один, и весьма весомый. На тот случай, если тебе придет в голову неожиданно «овдоветь»…

— Ты не можешь так со мной поступить, — убежденно заявила она. — Это… Это подло!

— Странно, но то же самое мне не так давно говорил Тавхаев, — припомнил я. — Вы вспоминаете об этом, когда дело касается вас лично… Знаешь, что было бы «не подло» и сняло бы с меня ответственность за подобный выбор? Сдать вас, к чертовой бабушке, в угрозыск и навсегда забыть о вашем существовании. Это самый простой и, может быть, самый безболезненный способ — переложить ответственность на других. Но тут есть один маленький момент…

— Зимин? — догадалась она. — Но ты же его почти не знаешь… То, что ты задумал, — блажь. Самодурство и блажь. А я предлагаю тебе деньги и…

Она многозначительно посмотрела на меня. После подобных взглядов сомнений обычно не остается. Но ведь я и не сомневался. И она поняла это.

— Это блажь и самодурство, — повторила она.

— А это — тюрьма, — указал я на кассету.

— Я все равно не понимаю, — сказала она. — Тебе-то что от этого? Зимин будет наслаждаться своим «телячьим счастьем»… Да, предположим, что я могу ему это устроить… Я буду при деньгах, в золоте, при «тачке», буду не вылезать из-за границ и менять шубы раз в неделю, даже летом… Знаешь, я особо страдать не стану. Я хотела все это получить, стремилась к этому, и вот… получила. Пусть даже и с «нагрузкой». Все довольны… А ты?

— А я буду просто счастлив от того, что у моего знакомого есть любящая, заботливая, верная, преданная жена! — отчеканил я.

На слове «верная» она заметно погрустнела, а на «преданной», кажется, наконец осознала, что «имитация искренней любви» будет полной.

— Ну ты и подонок! — с чувством сказала она.

— Да, — улыбнулся я. — Но я — «подонок с кассетой». А ты — «стерва без кассеты»… Честно говоря, если б я тогда мог хотя бы предположить, что ты доберешься до ружья… Но сделанного не вернешь. А отсчет с этой точки выглядит несколько иначе, чем с той, на которой у меня только-только зародились подозрения… Может быть, я ошибаюсь, но я все же возьму этот грех на душу.